Это невыносимо светлое будущее. Александр Терехов

Чтение книги онлайн.

      Верхи деревьев и дома.

      Посмотришь в окна между делом,

      А на дворе уже зима.

      Как будто стало больше света,

      Свободней саночек разбег,

      И с лестниц университета

      Счищают падающий снег.

      Из глубины родных историй

      Правдивый вырастет рассказ.

      Высокий мир аудиторий,

      Он выше каждого из нас.

      Лишь веток мерное качанье

      И снегом занесенный след,

      И после лекции молчанье

      Отрадней дружеских бесед.

      А там Москва за снегопадом

      Или кремлевская стена.

      И молча мы стояли рядом

      Унезамерзшего окна.

      Бабаев казался неустроенным, не прижившимся в Москве, не показавшим полную силу, неоцененным – что-то одно из перечисленного чуял и он, и причину находил, я думаю, в одном: в начале не было университета.

      По шкурным делам его обходили, он не знал, как заводится эта машинка: Литфонд не давал нужных путевок, старший брат, член-корреспондент, – служебный автомобиль, командировки за границу, а младший – клоун, трость, Чаплин, на работе мало платят: «Купил бы рубашку, да дорого», «Ради того чтобы поработать в субботу над рукописями, я много продавал руки, голову, искал заработка. Лишь один раз хорошо заплатили за редакторскую работу. Больше не давали, как ни намекал». Служа на одном из самых вкусных и сладких факультетов имперских времен, он никого не проталкивал в сложном подпольном товарообмене и засаживании блатных абитуриентов (как это происходит? собираются все деканы? меняют «один на один»? или «я возьму вашего одного на журфак, а вы моих троих на геологический»? или «возьмите моего безвозмездно, я в следущем году буду должен»?) – осмелился единственный раз: натаскал к экзамену сына знаменитого и сановитого детского писателя Лиханова и решил услугу усилить (попомнят потом добро!), подошел к председателю приемной комиссии профессору Толстому – тот расхохотался на весь этаж: «Да за него уже армия просила! Флот! ЦК ПАРТИИ!!! А тут приходит такой тихий Бабаев и шепчет что-то на ушко!» Да еще глухота.

      Эдуард Григорьевич плохо слышал. Он оглох лет в тридцать, он ночью проснулся от смутной тревоги и увидел за окном: молнии, дождь, и догадался – гроза, но ее не услышал. Беззвучно лаяли собаки за окном.

      Он думал «почему»: тиф, болезненное детство, работа в СКАЧАТЬ