Повесть о днях моей жизни. Иван Вольнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ скопились ото ржи.

      В животе Буланого заурчало, и со свистом и шипением начали выходить пары.

      – Ишь, как валит! – восхищенно говорил Перфишка, обминая драные бока, – как из трубы! Рожь у него теперь в кутью распарилась.

      Облупивши мерина, кожу бросили в одну сторону, а дохлятину – в другую. Я поглядел на желтые зубы Буланого, на его выпавшие глаза, отрезанные уши, распоротый живот и заплакал.

      – Теперь его куда-нибудь подальше от деревни, – сказал Перфишка, – чтобы не воняло.

      Отец взял у соседа лошадь и, привязав Буланого веревкою за шею, стащил за огороды в ров.

      – Лежи тут, голубок, – сказал он, глядя на мерина, – Лежи… – Вздохнул, надвинул на глаза шапку, помялся и пошел домой. Обернувшись, спросил: – А ты что же не идешь?

      Хотел еще что-то сказать, но только покашлял, отвернувшись.

      Я крикнул ему вслед:

      – Я буду караулить, чтоб не слопали собаки!

      И я сидел до самого обеда.

      Пришел Тимошка поглядеть.

      – Издох ваш мерин!

      – Да, издох.

      – Теперь вас будут звать безлошадниками, нищетой несчастной.

      – И вы нас не богаче, – сказал я.

      – Богаче – не богаче, а у нас все-таки матка с жеребенком.

      – Может, бог даст, и у вас матка издохнет, тогда и вы будете нищетой.

      – Чтоб у тебя язык отсох, у паскуды! – сказал Тимошка, сплевывая. – Чур нас! чур нас! чур нас! Чтоб у тебя отец издох за эти слова! – добавил он.

      Я тоже сплюнул три раза и ответил:

      – А у тебя мать.

      За ужином отец сказал:

      – Без лошади не жизнь, а дрянь одна, – и продал наутро теленка, корову и овец.

      За эти деньги он купил в Устрялове Карюшку, низенькую черную лошаденочку с тонкими ногами, тонкой шеей и белой звездочкой на лбу.

      – Теперь, Иванец, у нас новая лошадь, – сказал он, отворяя во двор двери, – погляди-ка.

      Целую неделю, каждое утро, я бегал в закуту кормить ее хлебом.

      – Машка! Карюшка! – кричал я. – Папы хочешь?

      Лошадь весело ржала и подходила ко мне, протягивая морду. Я гладил ее по бокам и, давая хлеб, говорил:

      – Ешь, да только не издохни, чумовая!

      Отец однажды услыхал мои слова и рассердился:

      – Еще накаркаешь, чертенок! Не говори больше так! – и, как Тимошка, три раза сплюнул. – Господи Сусе-Христе, чур нас! чур нас! чур нас!

      И я перекрестился на колоду и сказал:

      – Господи Сусе-Христе, чур нас! чур нас! чур нас!

      Про Карюшку люди говорили:

      – Лошаденка – ничего… Мелковата будто, слаба, но цены стоит, поработает годок-два.

      Но, приехав с поля, отец сказал раз матери:

      – Пропали денежки: кобыла с норовом.

      Лицо его было мрачно, и говорил он сквозь зубы.

      Мать побледнела.

      – Неужто с норовом?

      – Остановилась СКАЧАТЬ