Мать Мария. Наталья Белевцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Белом венчике из роз —

      Впереди – Иисус Христос.

      Два наичувствительнейших человека свидетельствуют об эпохе. Но он приближается к концу земной жизни, и поэтому сил хватает только зафиксировать видение «В белом венчике из роз»:

      «Кружила метель. Фонарь тускло поблескивал сквозь столбы снега. Не было ни души. Только ветер, снег, фонарь… Вдруг Блок сказал:

      “Так было, когда я писал "Двенадцать". Смотрю! Христос! Я не поверил – не может быть Христос! Косой снег такой же, как сейчас.”

      Он показал на вздрагивающий от ветра фонарь, на полосы снега, света и тени.

      “Он идет. Я всматриваюсь – нет. Христос! К сожалению, это был Христос – и я должен был написать”»

(Из воспоминаний Н. А. Павлович).

      В Дневнике Блока за 1918 г. есть авторский комментарий в ответ на услышанное мнение, что он «восхвалил» Христа:

      «Разве я “восхвалил”? Я только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь Иисуса Христа. Но я иногда сам глубоко ненавижу этот женственный образ…» И дальше: «Религия, грязь (попы и пр.) странная мысль этих дней: не в этом дело, что красногвардейцы “недостойны” Иисуса, который идет с ними сейчас, а в том, что именно Он идет с ними, а надо, чтобы шел Другой».

      Немужественный образ Христа… Трудно, очень трудно видеть в нем путеводителя «Двенадцати». Скорее это они Его влекут к Распятию. Или сами влекутся ко Кресту. И тогда Крест – доля, расплата, прощение. Свершение судьбы народа. Может быть, такова правда этого, казалось бы, слишком художественного образа. И Блок не мог противиться так Пероводящему.

      У будущей матери Марии же звучит точное видение, знание души, сила веры, дающая мужественность в переживании роковых минут истории: «Передо мной проходят все мысли последнего времени, проверяю решения. Россия, ее Блок, последние сроки – и над всем Христос, единый, искупляющий все» («Мои встречи с Блоком»).

      IV

      В любви и творчестве наш христианский Бог.

Цикл «Покаяние»

      В это рубежное для человечества время Елизавета Юрьевна старается понять, какой труд должна совершить ее душа, чтобы победить хаос:

      Гул вечности доходит глухо.

      Твой вихрь, о, суета сует…

      И круг: рассвет, закат, рассвет. —

      Опять, опять томленье духа.

      Круженье ветра, вихри пыли…

      И вот, как некий властелин,

      Мой дух средь вечности один

      Свершает круг своих усилий.

      Объединяет воедино

      Растерзанного мира прах

      И явлен в творческих руках

      Единый образ в комьях глины.

      В руках – преграда и оправа,

      Всех вихрей, всех крушений твердь.

      В руках – вложенье смысла в смерть

      И укрощенный смыслом хаос.

      Какие же жизненные реалии стояли за вылепливанием собственными руками образа Божия из комьев глины душевного хаоса? Елизавета Юрьевна начала как поэт Кузьмина-Караваева. Закончила как матушка, мать Мария, в печах Равенсбрюка. Поэзия не стала единственной формой реализации ее души. Нет, она не СКАЧАТЬ