Лейла. По ту сторону Босфора. Тереза Ревэй

Чтение книги онлайн.

      – Женщины и улемы[30] – звучит многообещающе, – проворчал Селаль.

      – Не стоит недооценивать женщин, – возразил Казим. – Они сыграли важнейшую роль в революции 1908 года.

      – Ты боишься? Или что? – с вызовом спросил Гюркан.

      Орхан обнял за плечо Селаля, сдерживая товарища, который чуть не накинулся на Гюркана. «Именно так начинаются революции, – подумал юноша, пока его друзья обменивались оскорблениями. – С всепоглощающего чувства несправедливости… С группы конспираторов, среди которых есть такие горячие головы, как Гюркан, и такие перепуганные насмерть, как Селаль. Именно они – настоящие герои, ибо предчувствуют, что приключение будет не только захватывающим, но жестоким и болезненным».

      Если бы в этот вечер в маленьком кафе Эюпа, расположенном в тени могил большого кладбища, он мог оценить последствия своей позиции, то, возможно, юноша остановился бы. Но Орхану было девятнадцать, у него были твердые убеждения и абсолютная вера в свою судьбу.

      – Я хочу встретиться с твоим дядей, – решительно заявил он Гюркану. И ощущение от сказанных слов у Орхана было такое, словно он прыгает с высокого утеса.

      Его друг улыбнулся и быстро допил остывший чай. Затем поднялся и сделал рукой знак мужчине, который встал с кресла цирюльника.

      Глава 10

      В колонном зале французского посольства под сводом стеклянной крыши стоял гул: голоса, позвякивание шпор, звон бокалов. Не желая присоединяться к беседам, Луи Гардель держался в стороне, у двери в зимний сад. Многочисленные приемы и рауты задавали ритм жизни оккупантов. Представители стран союзников приглашали и принимали приглашения. В богатых домах квартала Пера устраивали бальные вечера. Любопытное общество, падкое на скандалы и сенсации, танцевало и сплетничало. Война была чересчур долгой, и сейчас никто не желал отказываться от праздников и веселья. Европа, больше не содрогавшаяся от взрывов, теперь дергалась в такт американского джаза, который звучал повсеместно и даже в кабаре Пера.

      Луи узнал нескольких депутатов и далеко не нескольких журналистов. Хотя перемирие и давало свободу слова оппозиции предыдущего правительства, партии «Единство и прогресс», цензура союзников и нового правительства продолжала действовать. Турков все больше и больше беспокоил назойливый вопрос: быть или не быть националистом? Назревал раскол, которого англичане, казалось, не боялись, но который волновал высшее военное руководство Франции.

      Внимание Луи привлекла светлая женская головка, волосы золотились в электрическом свете. У офицера перехватило дыхание. Он сделал несколько шагов, как магнитом притягиваемый дамой в красном платье, и удивился собственному разочарованию, когда понял, что обознался. Ну конечно! Что было делать Нине среди вышитых гобеленов французского дворца? Луи познакомился с русской всего несколько недель назад и теперь жил ожиданием новой встречи. СКАЧАТЬ