Главная тайна горлана-главаря. Сошедший сам. Эдуард Филатьев

Чтение книги онлайн.

      «Вчерашний день / убог и низмен,

      старья / премного осталось,

      но сердце класса / горит в коммунизме,

      и класса грудь / не разбить о старость».

      Противодействия выступлениям

      Не всё в том зимнем турне шло, как по маслу. Во-первых, Маяковский стал вдруг неважно себя чувствовать. Во-вторых, начались придирки местных партийных органов.

      24 января в Народном доме имени Луначарского города Пензы должен был читаться доклад на тему «Идём путешествовать!». Местная газета «Трудовая коммуна» напомнила читателям:

      «Вокруг имени Маяковского до сих пор не остыли горячие споры и литературные пересуды».

      Об этом, видимо, были прекрасно осведомлены и местные власти, и Павел Лавут особо отметил:

      «… в Пензе заведующий Политпросветом отказался разрешить вечер Маяковского на том основании, что ему якобы неведомо его имя. (Не скрывалось ли за этим пренебрежение к поэту?) По моей просьбе вмешался горком, и разрешение было получено. Вскоре политпросветчика освободили от работы».

      Любопытный инцидент! Сразу вспоминается вояж по городам России, который совершали в царское время молодые футуристы Бурлюк, Каменский и Маяковский. Тогда выступления стихотворцев тоже иногда запрещали. Теперь вновь стали возникать запреты.

      Возникает вопрос, а какой документ предъявлял пензенским властителям администратор Павел Лавут? Ведь если у него в руках была какая-то обычная «бумажка» (пусть даже с подписями и печатями), на неё вряд ли обратили бы внимание в местном горкоме?

      Аналогичная ситуация возникла и в следующем городе – Самаре, где 26 января было намечено выступление в местном партийном клубе с тем же докладом о «левой литературе». Павел Лавут писал:

      «Политсовет всячески пытался затормозить выступления. Он требовал представить тексты стихов и подробно изложить содержание докладов (мудрый товарищ, что и говорить). Мне удалось убедить не тревожить больного. Потом, как и в Пензе, всё уладилось».

      Лавут наверняка предъявил «бумагу», которая сразу «всё уладила». Что это был за документ? Задумаемся над этим.

      Итак, выступление поэта-лефовца состоялось. Газета «Трудовая коммуна» дала такой комментарий:

      «Зал губкома переполнен. На эстраде – громадный Маяковский. Голосищем своим, рождённым, чтобы перекликаться с громами, он бросает в зал слова вступления доклада. Каждое слово, как громыхающий поезд, наезжает на толпу. Маяковский говорит о "лице левой литературы"…

      На столе – груда записок. Маяковский кладёт на них свою громадную руку и говорит, что наверняка большой процент вопросов – об его отношении к Есенину. Есенин, по мнению Маяковского, не был идеологом хулиганства, как теперь пытаются его изобразить некоторые критики. Он перепевал СКАЧАТЬ