Седая нить. Владимир Алейников

Чтение книги онлайн.

      И, откинув светлую прядь от бровей и со лба, тревожно показал на Зверева:

      – Спит?

      – Спит, – ответил ему Довлатов. – Толя много работал. Устал.

      – Так, – сказал Ерофеев. – Понятно.

      – Будь как дома, – сказал я Вене. – Успокойся. И отдохни.

      – Да какое к ляду спокойствие? – ни с того ни с сего взвинтился Ерофеев. – Какой тут отдых? У меня сплошные страдания. Называется это – похмелье.

      – Горький час, – пробурчал Сергей.

      – Горький. В жизни моей страны, – подчеркнул с тихим вздохом Веня. И добавил: – Но и в моей личной жизни. В собственной жизни. И в судьбе моей. Горький час.

      – До открытия магазинов! – подытожил с улыбкой я.

      – Магазины давно открыты! – произнёс по-актёрски, с нажимом, Ерофеев. И выдержал паузу. И продолжил, уже с грустинкой: – Только не на что в них купить не бутылку водки, не две, лучше три бутылки вина, а хотя бы одну-единственную, всего-навсего, чтоб здоровье мне поправить, бутылку пива!

      И тогда я сказал ему:

      – Веня! Будь любезен, приди в себя.

      – Попытаюсь! – промямлил Веня. – Трудновато. Но – попытаюсь.

      И тогда я сказал ему:

      – А теперь – оглядись вокруг!

      Ерофеев, со скрипом, с усилием, – но позволил себе оглядеться.

      Всё – увидел.

      Всё – понял мгновенно.

      И воскликнул:

      – Вот это да!

      И Довлатов тогда сказал:

      – Слава богу! Спасибо – Звереву.

      – Это он, – показал Ерофеев на спокойно спящего Толю, – он принёс всё это сюда?

      Я сказал:

      – Ну конечно же, он!

      – Молодец! – сказал Ерофеев. И, подумав, добавил: – Герой!

      – Разумеется! – тут же сказал, с выразительным жестом, Довлатов.

      – Можно выпить? – спросил Ерофеев. – Хоть немножко. Здоровье поправить.

      И тогда я сказал:

      – Приложись!

      И – глоток за глотком, неспешно, как пристало пить человеку образованному, воспитанному, из глубинки, но нынче вроде бы москвичу, к тому же писателю, знаменитому и ценимому, вот уж третий год, как прославленному на просторах всего Союза небольшой совсем по объёму, но зато исполненной смысла высочайшего, как считалось, и поэзии алкогольной, несравненной своей поэмой с тихим, гордым, простым, лаконичным, привокзальным, железнодорожным, всем известным, скромным названием, где всего-то два слова, вместе с разделяющим эти слова, ну а может, соединяющим, словно путь в никуда, тире, отзывались надзвёздным хоралом, звоном лир, похмельным авралом, наступали с открытым забралом на реальность, вели за собой, чтобы стать в итоге судьбой, – выпил всю эту жгучую смесь.

      И – расцвёл, размягчился весь.

      Полегчало ему, видать.

      И промолвил он:

      – Благодать!

СКАЧАТЬ