Два капитана. Вениамин Александрович Каверин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ И вдруг – открыл её. Кому же? Кате.

      В этот день мы с утра сговорились пойти на каток, и всё нам что-то мешало. То Катя откладывала, то я. Наконец собрались, пошли, и катанье началось неудачно. Во-первых, пришлось на морозе прождать с полчаса: каток был завален снегом, закрыт, и снег убирали. Во-вторых, у Кати на первом же круге сломался каблук, и пришлось прихватить конёк ремешком, который я взял с собой на всякий случай. Это бы ещё полбеды. Но ремешок мой всё время расстёгивался. Пришлось вернуться в раздевалку и отдать его сердитому краснощёкому слесарю, который с ужасным скрежетом точил коньки на круглом грязном точиле. Только что починил он пряжку, как самый ремешок оборвался – а он был свиной, а попробуйте-ка скрюченный свиной ремешок завязать на морозе! Наконец всё было в порядке. Снова пошёл снег, и мы долго катались, взявшись за руки, большими полукругами то вправо, то влево. Эта фигура называется голландским шагом.

      Снег мешает хорошим конькобежцам. Но как приятно, когда на катке вдруг начинает идти снег! Никогда на катке снежинки не падают ровно на лёд. Они начинают кружиться – потому что люди, кружащиеся на льду, поднимают ветер – и долго взлетают то вверх, то вниз, пока не ложатся на светлый лёд. Это очень красиво, и я почувствовал, что всё на свете хорошо. Я знал, что и Катя чувствует это, несмотря на твёрдый, как железо, свиной ремешок, который уже натёр ей ногу, и тоже радуется, что идёт снег, и что мы катаемся с ней просторным голландским шагом.

      Потом я стоял у каната, которым была огорожена фигурная площадка, и смотрел, как Катя делает двойную восьмёрку. Сперва у неё ничего не выходило, она сердилась и говорила, что во всём виноват каблук, потом вдруг вышло, и так здорово, что какой-то толстяк, старательно выписывавший круги, даже крякнул и крикнул ей:

      – Хорошо!

      И я слышал, как она и ему пожаловалась на сломанный каблук.

      Да, хорошо. Я замёрз, как собака, и, махнув Кате рукой, сделал два больших круга – согреться.

      Потом мы снова катались голландским шагом, а потом уселись под самым оркестром, и Катя вдруг приблизила ко мне разгорячённое, раскрасневшееся лицо с чёрными живыми глазами. Я подумал, что она хочет сказать мне что-нибудь на ухо, и спросил громко:

      – А?

      Она засмеялась:

      – Ничего, просто так. Жарко.

      – Катька, – сказал я, – знаешь что?.. Ты никому не расскажешь?

      – Никому.

      – Я иду в лётную школу.

      Она захлопала глазами, потом молча уставилась на меня.

      – Решил?

      – Ага.

      – Окончательно?

      Я кивнул головой.

      Оркестр вдруг грянул, и я не расслышал, что она сказала, стряхивая снег с жакетки и платья.

      – Не слышу!

      Она схватила меня за руку, и мы поехали на другую сторону катка, к детской площадке. Здесь было темно и тихо, площадка завалена снегом. Вдоль катальной горки были насажены ели, и СКАЧАТЬ