Все начистоту. О хоккее и не только. Алексей Якушев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Потому и мы с братьями росли в нормальной обстановке, без сюсюканий, но и без подзатыльников. И сами особых неприятностей матери с отцом не доставляли. Я, конечно, вундеркиндом не был, рос нормальным мальчишкой. Соображал, где как себя вести. Во дворе с пацанами общий язык находил и себя в обиду не давал.

      В 54-м мы переехали из Реутова в Москву. Это было событие! И главное – после барака с бесконечным коридором и бесчисленными соседями получили комнату в капитальном и многоэтажном доме на Краснохолмской набережной на Таганке. В сталинском доме; там потом рядом валютный магазин «Березка» находился. Комната была на 12 «квадратов», в двух других комнатах жила семья – как и наша, с завода «Серп и Молот».

      А двор, между прочим, был на Таганке непростой. Из подъезда выходишь – и буквально через пять метров упираешься в высоченный забор, а за ним почти рядом – сторожевая вышка Таганской тюрьмы. Той самой знаменитой «Таганки», воспетой в блатных песнях и популярном ныне ретро-шансоне:

      Таганка, все ночи, полные огня,

      Таганка, зачем сгубила ты меня?

      Таганка, я твой бессменный арестант,

      Погибли юность и талант в твоих стенах.

      Такое соседство оказывало, как нетрудно себе представить, не самое благоприятное влияние на подростков и мелюзгу вроде меня. Ну и контингент в доме не отличался особой утонченностью – подавляющее большинство составляли дети рабочих-заводчан.

      Славе было тогда четырнадцать лет, Вите – тринадцать, они были в том возрасте, когда характер еще не сформирован и потому велика подверженность чужому влиянию. В то время романтика удалой воровской доли была повсеместно очень ярко выражена. Братьев, к счастью, сия чаша обошла стороной. Под их влиянием и я, хоть еще семилетним крохой был, во дворе уже чувствовал себя своим, общий язык находя с кем угодно, однако при этом не встревая куда не следует, не вляпываясь ни во что худое.

      Мама как могла следила за тремя сыновьями. Вечно ей было некогда – и потому не контролировала каждый шаг, не объясняла по мелочам, что такое хорошо и что такое плохо, а проявляла доброту и заботу, доверяя нам. Мы с братишками это подсознательно ощущали и не могли обманывать или огорчать маму, тем самым разочаровывая ее. А батя вообще в дела воспитательные не лез. В три смены в горячем цеху работал, единственным кормильцем в семье являлся, и не до нравоучений ему было. Но и совсем в стороне от детей своих не оставался. Чтобы на крик когда перешел с нами, чтобы шлепнул кого или ремнем отстегал – никогда ничего подобного в нашем доме не случалось. Мягкими и добросердечными были мать с отцом. Потому и рос я в обстановке комфортной, ничегошеньки меня не угнетало и не давило на мою психику. За что благодарен родителям безмерно.

      На Таганке переступил я порог школы. 1 сентября обставлялось как праздник. Являлась ли учеба в школе для меня «праздником, который всегда с тобой»?

      Боюсь покривить душой и приукрасить мой процесс познания наук и воспитания в школьном коллективе. Ходил в школу СКАЧАТЬ