Тупо смотрю на свои голые ступни. Зрение все еще острое – так бывает сразу же после приступа, когда звериная кровь еще не отхлынула.
– Как там Байрон? – спрашиваю я.
– Убит горем, сломлен и пьян до зелена змия. – Вал поднимает глаза к потолку. – Отсыпается наверху.
– А где… ну…
– Ромео и Джульетта уехали, я их особо не задерживала. Не хотела, чтобы тебя снова заклинило.
– Здорово. И Байрон не расстроится, когда проснется.
– У него будут заботы поважнее надвигающейся свадьбы, – усмехается Вал. – Еще сутки Хэлл будет сражаться с тяжелым похмельем.
– На этой мрачной ноте обещаю, что больше никогда не буду пить.
– Неужели? – Вал вскидывает бровь. – С чего бы это?
– Если бы не вчерашний глинтвейн, этого бы не случилось. – Я указываю на ее раны. – Потеря контроля для оборотня непозволительна. Особенно, если есть риск убить того, кто так дорог сердцу.
Вампир усмехается и запускает руку в карман, растерянно глядя куда-то в пол.
– Знаешь, этот кулон… Ну, твой подарок… Он просто чудесный, спасибо.
– Не за что, – улыбаюсь я. – Рад, что тебе понравилось. И тот ярмарочный череп не забудь куда-нибудь на стену повесить. Знаю, что ты давно хотела его в коллекцию.
– Извини, что не поздравила тебя своевременно.
– О чем ты?
– Новая одежда лежит в углу, – говорит она. – Постарайся побыстрее, я буду ждать снаружи.
– Что ты задумала?
Не ответив, Вал покидает лабораторию. С трудом поднявшись на ноги, шлепаю к стулу, накидываю клетчатую рубашку и натягиваю плотные джинсы. Задаваться вопросом, откуда они взялись, у меня не было времени. На шатающихся ногах взобравшись по железной лестнице, я выскакиваю на улицу вслед за Рихтенгоф.
Яркое зимнее солнце снова ослепляет. Смотрю на лазурное небо сквозь пелену подступающих слез. Ненавижу, когда глаза оборотня начинают чудить сразу после обращения.
– Хватит плакать, соберись уже.
Вальтерия стоит на крыльце, спрятав руки в карманах брюк. Скорчив рожу, я с силой тру кулаками веки.
– Сейчас сдохну. – Стараюсь остановить поток слез. – Лучше бы я оставался слепым кротом.
– Ничего, скоро твоя близорукость к тебе вернется. А пока – держи. Получше рассмотришь свой презент.
Рихтенгоф вкладывает в мою руку что-то железное. Растопырив пальцы, пялюсь в свою ладонь.
– Ключи? – У меня, наконец, получается проморгаться. – От чего?
Вал вытягивает руку, указывая на другую сторону заснеженной лужайки. Возле подъездной дорожки красуется светлый внедорожник, могуче вздымаясь среди белоснежных сугробов на своих высоких колесах.
– Вау! – Я не могу подобрать слов. – Это что?
– Машина, Бруно. На ней ездят.
– Ты мне ее СКАЧАТЬ