Название: Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя
Автор: Сергей Беляков
Издательство: "Издательство АСТ"
Жанр: История
isbn: 978-5-17-095829-0
isbn:
Иван Котляревский сочинял свою «Энеиду» для читателя, знакомого с римским оригиналом, прочитавшего настоящую «Энеиду» Вергилия Марона пусть и фрагментарно. Поэтому людям его круга поэма была много смешнее и понятнее, чем нынешним украинским школьникам и российским студентам-филологам (остальные ее уже вряд ли читают). В поэме есть даже эпизод, где троянцы, приплывшие с Энеем в Лациум, прилежно изучают латинский язык: мешают полтавский говор с испорченной латынью и приделывают к украинским словам окончания -us.
За тиждень так лацину взнали,
Що вже с Енеэм розмовляли
I говорили все на «ус»:
Енея звали Енеусом,
Уже не паном – домiнусом,
Себе ж то звали – троянус.
И не прошло еще недели,
Как по латыни загудели,
Привыкли говорить на «ус»,
Энея звали Энеусом,
Уже не паном – доминусом,
Свой род и племя – Троянус[360].
Котляревский жил во времена упадка латинской учености. Закрылись Харьковский коллегиум и Киево-Могилянская академия. Созданная на ее месте Киевская духовная академия не унаследовала могилянских традиций. Гоголь в Предисловии к первой части «Вечеров на хуторе близ Диканьки» уже будет подшучивать над школьником, который «стал таким латыньщиком, что позабыл даже наш язык православный».
В Нежинской гимназии высших наук латынь, конечно, учили, но она превратилась всего лишь в один из учебных предметов. Между тем любители-латинисты не перевелись. Иван Семенович Орлай, второй директор Нежинской гимназии, нередко приглашал к себе способных учеников, чтобы побеседовать на латыни. Когда он принимал на работу нового учителя латинского языка Ивана Кулжинского, то, разумеется, позвал его на обед. Приглашен был и гимназист Василий Любич-Романович, прежде изучавший латынь в Полоцкой иезуитской коллегии. Новый учитель с честью выдержал испытание. За столом все позабыли про обед, а только «латинствовали»[361], предпочтя Горация котлетам.
Жинка
Не только русские путешественники, но и некоторые украинцы ставили малороссийских женщин гораздо выше мужчин. Кулиш писал, будто малороссийская женщина даровитей и порядочней, чем мужчина[362]. Сам Пантелеймон Александрович женился на «украинской Беатриче»[363] – красавице Александре Белозерской, которая под псевдонимом Ганна Барвинок станет известной писательницей. «Боярином»[364] на их свадьбе был Тарас Шевченко. Он пел с Александрой дуэтом народные песни. И через десять лет, в Новопетровском укреплении, Шевченко вспомнит «прекрасную блондинку» СКАЧАТЬ
359
Записка члена Малороссийской коллегии Г. Н. Теплова «О непорядках, которые происходят ныне от злоупотребления прав и обыкновений, грамотами подтвержденных Малоросии» // Кулиш П. А. Записки о Южной Руси. Т. 2. С. 190.
360
Котляревский И. П. Энеида. С. 133.
361
Барабаш Ю. Почва и судьба. Гоголь и украинская литература: у истоков. С. 62.
362
Цит. по: Українцi: народнi вiрування, повiр’я, демонологiя. – Київ: Либiдь, 1992. С. 307.
363
Сравнение, конечно, неудачное. Музой Шевченко она все-таки не стала, а Кулиш был во всех отношениях не Данте. Зато брак Кулиша и Белозерской оказался удивительно долгим, как это иногда случается при союзах творческих людей и к тому же единомышленников. Им посчастливилось отпраздновать и золотую свадьбу.
364
Боярин – старший дружка жениха, распорядитель на свадьбе.