Ночь огня. Эрик-Эмманюэль Шмитт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все то же чередование стремительности и сдержанности, как будто воспаленные суставы отказывались повиноваться.

      – Taghlasad!

      Господин в синем одеянии приветствовал нас с лучезарной улыбкой на губах.

      – Owyiwan!

      Он начал оживленный монолог. Пусть и догадывался, что ни один француз его не поймет, но говорил запальчиво, словоохотливо, лицо и взгляд излучали тепло. Странным образом чем больше он произносил непонятных фраз, тем больше убеждал нас. Его настойчивое желание поговорить с нами свидетельствовало об уважении. Нам бы умолять его остановиться, но мы, чувствуя это, наоборот, подбадривали его, вслушиваясь.

      Когда он замолчал, Дональд выступил переводчиком.

      – Абайгур – наш гид-туарег, он из Ахаггара,[7] выходец из знатной семьи, бороздящей Сахару на протяжении веков. Обращаю ваше внимание, что он не знает ни слова ни по-английски, ни по-французски, ни по-немецки, ни по-итальянски, ни по-испански. И все же вы сможете потолковать.

      – Каким образом?

      – В пустыне понимают друг друга без слов. Вот увидите…

      Абайгур кивнул:

      – Alkheir ghas.

      – Как бы то ни было, – добавил Дональд, – я владею начатками тамашека.[8]

      Я ощутил словно удар молнии…

      Абайгур был красив, строен, царственно закутан в лен цвета индиго, голова увенчана белой гривой. Его черты были прорисованы четко и точно вдохновенной рукой природы, орлиный профиль, чеканные губы, пронзительные глаза – все словно выгравировано на сухой загорелой коже. С королевской осанкой стоял он в центре нашей команды, без стеснения завладев всеобщим вниманием.

      Сердце мое сорвалось с цепи.

      То не была ни любовь с первого взгляда, ни дружба с первого взгляда, то был удар молнии… как бы это сказать… человеческий. Я сразу полюбил цивилизацию, которую воплощал этот человек, полюбил Историю, которую рассказывало его присутствие, полюбил его дерзкое спокойствие, его щедрую улыбку, приветливую и безмятежную, улыбку, сулившую нам в будущем чарующие моменты.

      – Сколько ему лет? – спросил я Дональда.

      Из-за его царственной ауры я не мог определить, было ли ему двадцать пять или сорок пять.

      Американец перевел мой вопрос Абайгуру. Вместо ответа тот обернулся ко мне, глаза вспыхнули, сердечное выражение сказало «спасибо за интерес ко мне». После этого он присел, проверяя, надежно ли прикреплена поклажа к седлам.

      – Что, туареги не сообщают свой возраст?

      – Никогда, – кивнул Дональд.

      – Почему?

      – Либо они считают, что это не важно, либо не знают своей даты рождения. Часто и то и другое… Как правило, в своей жизни они не заморачиваются цифрами.

      Я отошел к своим соотечественникам, чтобы познакомиться с ними поближе. Жерар, стоя в стороне, принюхивался к ветру, решительно асоциальный.

      Группа СКАЧАТЬ