Прокляты и убиты. Татьяна Уфимцева

Чтение книги онлайн.

      Рындин. Да что ты, товарищ лейтенант? Какой ты фашист? Я жа вижу, свой ты, русский афицер.

      Булдаков. Постой, постой, товарищ, винтовку опусти, ты не врага встречаешь, а друга встретил ты!

      Щусь. Коли, твою мать!

      Но растерянный Рындин продолжал стоять столбом.

      Щусь. Тебя же вместе с твоими святыми в первом же бою прикончат.

      Рындин. На все воля Божья.

      Щусь. Ладно, отправляйся в казарму. Васконян! Ты тоже. Чтобы строй не портили.

      Булдаков. А я?

      Щусь. А ты тренируйся вон на чучеле.

      Шпатор. Нету чучела. Испластал он его вчера штыком, памаш. Чинить надо.

      Щусь (махнув рукой). Иди.

      «Ну зачем все это, зачем? – думал он – почему ребят сразу не отправили на фронт? Зачем они тут доходят, занимаются шагистикой? Землю многие копать и так умеют, штыком колоть, если доведется, война научит. Зачем?» Ответа Щусь не находил.

      Шпатор. Слышь, товарищ лейтенант. Убери ты Булдакова из роты, Христа ради.

      Щусь. Куда я его уберу?

      Шпатор. Да хоть к минометчикам, хоть к летчикам, хоть к бабам в прачечную! Сил ведь больше нет терпеть, памаш!

      Щусь. Скажи, пусть идет в мою землянку дежурным.

      Булдаков на новом посту хорошо себя почувствовал. Кого-то обманул – привезли к землянке воз сухих дров. И была еще Булдакову дикая удача: упер с кухни цельного барана! Наворовал в столовке перца и затушил барана с картошкой. Щусь вернулся вечером, дух в землянке – аж слюни текут. Понимая, что барана Булдакову не на складе выдали, Щусь, укрощая себя, подсел к столу и выудил из-под топчана поллитровку.

      Щусь. Наливай, давай.

      Чокнулись, выпили, помолчали.