Прокляты и убиты. Татьяна Уфимцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ от холода, полезли к печке, но она уже не грела. Так, не согревшись, и потопали на завтрак. В тот день новобранцев кормили сразу и завтраком, и обедом. Повеселели бойцы – решили, что так оно и дальше будет. Думали – обмундируют их, амуницию новую выдадут и постельные принадлежности – одеяло, наволочку и по две простыни…

      Отобрали из каждой роты по пяток ребят – послали баню топить. Баня из сырых бревен, печи в ней едва прогревались, воды горячей по полтаза на брата. В парилку сбилась вся голая публика, до того продрогшая, что даже на возмущение сил не хватало.

      Не выдали служивым ни постелей, ни пожиток. И нового обмундирования не дали – всех переодели в б/у – бывшее в употреблении. Все обутки, вся одежда была рассчитана на среднего человека, но на Колю Рындина и на Леху Булдакова ничего подходящего не нашлось. Шинели до колен, рукава до локтей, на груди и на брюхе не сходилось. Ноги в ботинки наполовину насунули, да и пошли на смятых задниках. Коля Рындин терпел, но вот Булдаков спинал ботинки с ноги, стянул портянки и двинул по морозу босиком.

      Шпатор. Э-эй! Ты это, памаш, че?

      Но Булдаков не слушал, а, проходя мимо штаба полка, рявкнул: «Взвейся знамя коммунизьма над землей трудящих масс!» На крыльцо штаба вышел начальник особого отдела капитан Скорик.

      Скорик. Что за комедия?

      Шпатор. Эй, придурок! Товарищ боец! Простудисси…

      Булдаков. У бар бороды не бывает – усы!

      Скорик. Старшина, что за бардак?

      Шпатор. А бардак и есть. Они вон говорят, памаш, весь мир бардак, все люди б. ди. И правильно, памаш! Вы вот вместо лекции две пары ботинок сорок седьмого размера мне найдите. А эти себе оставьте.

      Скорик. Сегодня же вечером этого артиста ко мне на беседу.

      После ужина Булдаков был стащен с уютных нар и отправлен к капитану Скорику на воспитание.

      Скорик. Фамилия?

      Булдаков. Леха Булдаков.

      Скорик. Откуда родом?

      Булдаков. С рабочего поселка Покровка, за Красноярском. Народ у нас темный-претемный, я с раннего детства среди такого народа обретаюсь. В отрыве от городской культуры… В бедности и труде…

      Скорик. Кулаки в родне есть?

      Булдаков. Не, никаких кулаков не водится, простая совецкая семья. Каки кулаки в городе? Кулаки это на выселках, по-за речкой Качей. Там они, сволочи, кровь из батраков и пролетариата сосут.

      Скорик. Сидел?

      Булдаков. Че?

      Скорик. В тюрьме сидел?

      Булдаков. Не, тут все чисто.

      О том, что папаня и два старших брата почти не слезают с нар, Булдаков сообщать воздержался. О том, что сам он только призывом в армию отвертелся от тюрьмы, тоже умолчал.

      Скорик. Женат?

      Булдаков. Не, какая жена? Надо на ноги СКАЧАТЬ