Бюро расследования судеб. Гоэль Ноан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не отпускала его от себя и держалась с ним так, будто была его матерью. Я навела справки – это был сирота, его привезли в эшелоне евреев из Бельгии. Маленькая мартышка, жалкая и неприятная, глаза в пол-лица, как у всех, кто был в лагере. Иногда эсэсовцы хватали кого-нибудь из таких. Самые слабые легко давали себя взять».

      Ирен откладывает письмо, вздыхает. Ей отвратительна такая интонация в рассказе о заключенных и детях.

      Она вдруг чувствует, что нужно позвонить сыну. Его голос на автоответчике наполняет душу теплотой и возвращает к реальности. Она оставляет сообщение, предлагая пригласить Тоби переночевать у них. В программе – пицца и просмотр фильма, но, уж пожалуйста, сегодня вечером без ужастиков. Она предпочла бы комедию, что-нибудь легкое.

      Ирен отключается. Она готова вернуться в Уккермарк. Говорит себе, что слова Ильзе вполне соответствуют тому миру, которому она служила. Для такого описания ужасов нужно иметь внутри много мерзости, так что ее тон полностью адекватен.

      «Зайдя в квартал СС, я спросила главную надзирательницу всего большого лагеря. Она объяснила мне, что у этой польки была возможность работать в столовой для эсэсовцев. Везение. Привилегия. И угораздило же ее прилепиться душой к этому еврейскому сиротке, которого должны отправить вместе с другими мальчишками в лагерь в Берген-Бельзен. Она спрятала его в своем бараке, воровала для него еду. Стукачка донесла на нее шефу гестапо, а тот вписал обоих в реестр на отправку в Миттверду. Нет, никакой ошибки нет. Она заслужила свою судьбу.

      На следующий день я стала наблюдать за ней. Она кормила его прямо-таки с ложечки, разделяя с ним свой скудный паек. А он-то – кожа да кости, едва на ногах держался. Обтирала его грязное лицо, намочив свой платок в подтаявшем снегу, которым был засыпан барачный подоконник. Видеть ее такой было мне омерзительно. Хотелось трясти ее за плечо и кричать, что у этой маленькой мартышки будущего нет. Но я просто впустую потеряла бы время. И что бы я потом стала делать с этой полькой?

      У меня была репутация жестокой надзирательницы. Но я никогда никого не била без причины. Увидев меня, заключенные даже иногда умоляли дать им кусочек хлеба или немного воды. Главная надзирательница могла бы убить их и за меньшую дерзость. Эта полька была слишком гордой, чтобы попрошайничать. Мальчишка тихо стонал, а она шептала ему что-то, давая пососать немного снега, чтобы утолить жажду.

      Ближе к вечеру прозвучала сирена на перекличку. Я зашла в барак и разглядела в темноте, как полька сидит на корточках в самой глубине. Она прилаживала на место рейку в полу под последней койкой. Я отшвырнула ее и нашла медальон – его-то она и прятала. Поняла, что вещь ей очень дорога. Она обещала дать мне взамен все что угодно, если я оставлю ей медальон. Да ведь у нее ничегошеньки не было – что такого она могла предложить? Я расхохоталась ей в лицо и спокойно положила медальон себе в карман. Несколько секунд она смотрела на меня в упор, и ее глаза горели ненавистью. Мне следовало СКАЧАТЬ