Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах. Ханка Групинская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ просто не пустили на работу. Сторож сказал, что мне больше не разрешается входить. Нет, не выбросили, никто со мной даже не разговаривал. Только сторож не впустил – и все.

      Как долго вы сидели без работы?

      Я вообще без работы не оставался. Пошел в какую-то больницу, и коллега принял меня младшим ассистентом. Но и оттуда меня тоже выбросили, кажется, в 1970-м, а потом приняли в клинику, в которой работаю сейчас. Мое отделение создано ad personam[45], потому что тогда поднялся большой шум, вмешались… К тому же у меня еще оставались знакомые во власти. Я знал Циранкевича, Раковского, они за меня заступились, мол, нельзя такого важного еврея, который тут остался, выгонять с работы. Выгнали кого-то другого, а мне передали эти двадцать пять коек. Вот уже несколько лет исполняю обязанности ординатора. Но это неважно, мелочи, даже в деньгах всего двести злотых разницы.

      Но вернемся к 1968 году. Конечно, я не стану спрашивать о том, почему вы не уехали, это был бы бестактный вопрос. Спрошу иначе: вы думали об отъезде?

      Я – нет. Но странно, что ты не спросила, зачем моя жена и дети уехали? Ты чего об этом не спрашиваешь?

      Я лучше спрошу, почему они уехали?

      Во-первых, мою жену и детей шпыняли гораздо сильнее, чем меня. Может быть, не сильнее, но они острее переживали, что их выгоняют, не дают им сдавать экзамены. А во-вторых, когда совсем плохо, тех, кому хуже всех, надо отправить за стену, чтобы – так тебе скажу – сохранять свободу передвижения. Вот и все. Нечего больше об этом говорить.

      Мне бы хотелось спросить, как вы оцениваете современный польский интерес к еврейским темам. Католические издания много пишут сейчас о еврейской культуре.

      Это оппозиционные издания, более или менее, но в любом случае они в оппозиции. «Тыгодник Повшехны», «Знак», «Вензь», «Пшеглёнд Повшехны» – к ним нелучшим образом относится церковное начальство. Они отражают позицию светского католичества, верящего в пару христианских идей, на которых основываются и социалисты. Евреи для Польши – очень больная тема. Не по причине их присутствия, нет у нас больше евреев, а из-за прошлого. Потому что Церковь, например, в межвоенное десятилетие по отношению к евреям вела себя паскудно. Я не говорю о той Церкви, которая сейчас выступает против государства и в которую тысячи людей приходят на мессу за отца Попелушко. И нынешний папа, чей портрет висит на гданьской верфи, – не церковный папа, а защитник свободы…

      Но все же это имеет какое-то отношение к религии…

      К религии? Чушь! К безопасности! Поймите это, люди! Вы наивные. Помните, когда чаще всего ходили в костел? С 1945 по 1948 год, чтобы показать красным: мол, начали ходить во время войны. А когда там появилась культура? В 1968-м и сейчас, когда бьют. Церковь – это единственное место, где народ может укрыться. Не будьте детьми, это политика.

      Ну хорошо, чья политика?

      Политика народа.

      И все же повторю вопрос. Чем вы объясняете интерес к еврейской проблематике в польской католической прессе? Что это? Потребность в самоуспокоении?

      В некотором смысле – да. Вполне допускаю, что этим людям стыдно за ту Церковь, СКАЧАТЬ