Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах. Ханка Групинская

Чтение книги онлайн.

      Я знаю десятка два девушек, молодых, симпатичных, здоровых, которые поступили точно так же и даже гораздо красивей, чем Корчак. Но у него было имя, он писал книги и тому подобное.

      Значит, такая установка все-таки возможна?

      Нет! Это была вынужденная ситуация. Поступки этих двоих, которые стали символами, совсем не то, чем представляются.

      Понятно, что Корчак и Кольбе были не единственными… Вы говорили о двадцати девушках…

      Не было такой установки.

      А что было?

      Долг.

      Долг – тоже следствие из определенных установок.

      Материнский долг – это скорее инстинкт. Вот показывают в кино, как матери отпихивали в Освенциме детей, чтобы спастись самим. Очевидно, что такое случалось. Но в девяноста девяти процентах матери шли за детьми, а дочери – за матерями. Вы пытаетесь навязать тем временам современную этику.

      Ни в коем случае. Но мы считаем, что тогда тоже была какая-то этика, и хотим ее понять.

      Была, но совсем иная.

      Хорошо, какая? Не только инстинкт.

      Разумеется, инстинкт, и только он. Убить того, кто тебя убивает, – вот и вся этика. Убить – и ничего больше.

      Да, но до восстания, наверное, было иначе…

      Чушь говоришь. Какое там «до восстания»! Возможности надо учитывать.

      Вы хотите сказать, что все думали только об одном – как бы убить?

      Конечно. Оставалось найти возможность, убить – дело нехитрое, главное, знать чем, как и когда. К тому же надо было понимать, что, если я, например, прикончу тебя, за это не убьют девять тысяч безоружных. Надо было, кроме прочего, действовать ответственно.

      Но давайте вернемся назад. Вот началась война. Вы уже тогда понимали, что Холокост неминуем?

      В 1939 году еще нет, а после 1941-го понимал.

      Как складывалась ваша жизнь после начала войны?

      Ничего особенного в ней не было.

      Вы поддерживали связь с Бундом?

      Конечно.

      Расскажите, как это в те годы происходило?

      Практика в данном случае не столь существенна. В 1939 году никому в голову прийти не могло, что в Польше уничтожат три с половиной миллиона евреев.

      Да, но ведь уже шли разговоры о Хрустальной ночи в Третьем рейхе, о том, что случилось с евреями в Збоншине[18]…

      В Збоншине никого не убили. Конечно, выгоняли, преследовали и тому подобное… Но, простите, во время погромов в предвоенной Польше убивали совершенно так же, как СКАЧАТЬ