условия в столовой привели к многочисленным кишечным расстройствам. Многие крепкие парни практически были выведены из строя, а тех, кто обращался в санчасть, тут же изолировали от остальных до полного излечения. Мы понимали, что, загремев в «пулеметный взвод», ни о каких полетах в этом году не могло быть и речи – летная подготовка была расписана по часам. С тех пор на всю оставшуюся жизнь мы зарубили себе на носу: хочешь летать – никогда не жалуйся врачам. Они помогут, но списан на гражданку ты будешь быстрее, ибо каждая болячка будет навечно зафиксирована в твоей медицинской книжке. Почувствовав первые признаки недомогания, мы с Юркой стали вспоминать все возможные профилактические средства и остановились на марганцовке. Главное – попасть на полеты. Наспех, не до конца размешав изрядную дозу кристаллов в стакане воды, я залпом опрокинул все это в топку. Помогло – бурление в желудке временно утихло, и я побежал в автобус, следовавший на аэродром. Первым в кабину новенького, пахнувшего, как оловянный солдатик из детства, ароматной эмалевой краской и бензином «яка», посадили меня. Во второй кабине лениво устроился инструктор. Щелкнув привязными ремнями и повернув тумблер переговорного устройства на внутрикабинную связь, я доложил о готовности к полету. С запуском двигателя все было нормально. Еще не привыкший к вою запущенного двигателя, на фоне постоянных переговоров полка с командной вышкой, я никак не мог распознать голос своего инструктора. Не дождавшись моей реакции, он из задней кабины треснул по моему шлемофону своим увесистым летным планшетом. И только тогда я услышал его голос: «Закрой фонарь!» – Дальше следовал непереводимый набор слов. Запросив и получив разрешение у руководителя полетов на выруливание к предварительному старту, я почувствовал, как рукоятка управления двигателем вместе с моей левой рукой пошла вперед, резко заработали педали управления рулем направления, задергалась гашетка тормозов на ручке управления. Самолет медленно стал двигаться вперед.
Первый полет по кругу был ознакомительным. В следующем инструктор должен был выйти в зону и показать комплекс высшего пилотажа, которым нам предстояло овладеть. На исполнительном старте, получив разрешение на взлет, двигатель был выведен на полные обороты, и я уже ничего не слышал. Разбег, отрыв, набор проскочили как одно целое. Ощущалась только скорость, с которой земля уходила назад. Полет по кругу, посадка и тут же взлет с набором полторы тысячи метров и выход в зону пилотажа над огромным болотом. Доклад на землю: «Приступил к работе!» – «Делай, как я», – раздалось в шлемофоне. Взревел выведенный на полные обороты двигатель, и ручка управления пошла «от себя». Самолет пошел в «пике». Стрелка прибора скорости быстро пошла по часовой стрелке. Инструктор плавно потянул ручку управления рулями «на себя». Самолет свечой пошел вверх. Я взглянул на приборы и не поверил своим глазам – они стали похожи на эллипс. Созданная перегрузка сдавила глазные яблоки не тренированные на этот случай
СКАЧАТЬ
