Регалии и звания – ерунда, по сравнению с другими «мелочами». Никогда не училась со Смирновым в институте. Как и с другими «одноклассниками», «однокурсниками». Неважно, кто – Совет старейшин или Москва – создает ложную память людям. Со мной часто здороваются незнакомцы. За много лет привыкла. Только с тобой было иначе. Меня как молния… Ты и был… Нет, не думать.
Скидываю кроссовки. Босиком иду переодеваться. Потом варю кофе. Большая чашка в руках. Мое отражение в светлеющем стекле. Просыпающийся город. И боль в груди.
Здравствуй, утро второго декабря!
2
Буря стучит в окно. От электричества потрескивает здание. Голубые молнии бьют в высотку на Котельнической. Вижу, я одна. Люди ходят по улицам как ни в чем не бывало. Они слепы и глухи к знакам. Немного завидую им.
Ставлю чашку на стол. Вернусь и допью. Записываю в блокнот фамилии новеньких. Поступивших мало, всего восемь. Так, кое-кто из постоянных «клиентов» опять здесь.
Вытаскиваю фонендоскоп из ящика. Пора его прибить гвоздями к форме. Вечно теряю. Или спрячу, а потом ищу. На бирке крупно написано «НЕ БРАТЬ!».
Ключ. Где этот кругляш? Может, на шею повесить, как первоклашке? Тьфу, забыла. Он теперь в бейдже. Вот же старость не радость. Пошла.
Пятнадцать минут прошло. Настя всем сказала, что я на месте. Можно заходить. Уже приготовились к «внезапному» визиту начальства.
В отделении на удивление тихо. Нет, пищат мониторы, шумят аппараты вентиляции легких, переговаривается дежурная смена. Нет гомонящей толпы хирургов. Утреннего обхода нет. Сегодня не положено. Блестит надраенный кафельный пол. Да, головомойка старшей сестры придает хорошее ускорение уборке. Ладно, потом проверю.
В палате сидит Ксюша. Она что-то дописывает в компьютере. Пальцы летают по клавиатуре. Меня не видит.
– Доброе утро, Ксения Николаевна, – громко говорю из дверей палаты.
Так, на первой койке бабулька. Мы ее сегодня переводим. На второй… Читаю список больных. Ага, Иващенко. Пора тебе бонусы за внеочередную госпитализацию давать, скотина недоделанная. Второй раз за год пьяный вусмерть. Панкреатит.
– Ксения Николаевна, какие сутки?
– Жена говорит, третьи. Якобы только в среду с друзьями выпил.
– Что-то не верится. В делирии?
– Как обычно.
Ксюша у нас работает год. Молоденькая совсем, зеленая, сразу после ординатуры. Может, будет из нее толк.
Подхожу поближе. Тощий пропитой мужичок. Так, Иващенко Сергей Геннадиевич, сорок четыре года. Все как мы любим: давление низкое, частит, мочи мало. Да, придется сегодня его подключать.
– Ксюша, что хирурги говорят?
– Пока не могут определиться: то ли есть некроз, то ли нет.
– Понятно. Что насчет сорбции?
– Все готово. Сейчас хирурги еще раз посмотрят, и начнем.
– Молодцы, девочки.
Похвалить стоит. С такими гнилыми пациентами СКАЧАТЬ