Полураскрытая роза. Лиса Кросс-Смит

Чтение книги онлайн.

      – Ладно, не бери в голову. Я имела в виду не это. Трудно объяснить. Правда, неважно, – говорит она. – Итак… ты из Парижа? Здесь родился? Вырос?

      Винсент понятия не имеет, который час. Спрашивает его в том числе об этом, он отвечает, что почти час ночи. Она протягивает руку за остатком его сигареты, он отдает ей недокуренную. Все равно же из ее пачки, так что он лишь возвращает то, что по закону принадлежит ей.

      – Родился в Лондоне, там вырос. В Париже тоже, конечно. Жил и там, и здесь. Мы часто ездили в Испанию… Италию… Штаты. В общем, повсюду. Мать – оперная певица. Отец – пианист. У меня двойное гражданство, французское и английское. Мама из Парижа, отец из Лондона. Я из семьи хиппи и в то же время скитальцев. Образованных и процветающих эстетов, понимаешь? Ты ведь из семьи художников, так что понимаешь. – Теперь, когда Лу сказал, что вырос в Лондоне, она осознает, что с самого начала слышала это в его акценте.

      Винсент представляет, как, наверное, красива его mére[27], оперная певица. Лу красив, как бывает красива женщина, что не отнимает у него мужественности, как будто лицо вылеплено любящим человеком, который так по нему скучал, что, когда творил, переборщил в плане романтической идеализации.

      – Да, понимаю. Когда я росла, мы некоторое время жили в Кентукки и Теннесси, – говорит она, припоминая, как Лу, напустив американского акцента, произнес «жареная курочка из Кентукки», когда они впервые обсуждали, откуда она родом. Все таким образом реагируют на Кентукки, к тому же меньше чем в квартале от ее квартиры действительно находится «KFC». – Но родители всегда жили и живут как хиппи и скитальцы. Они определенно образованные и процветающие эстеты. И меня в том же духе воспитали. Вот ты говоришь, что я из семьи художников, а ведь ты и сам художник, – говорит она.

      На занятиях Лу один из тех, кто часто устремляет задумчивый взгляд в одну точку, витает в облаках, думает и, кажется, не торопится браться за дело. Но когда бы Винсент ни решила пройтись по классу и заглянуть в альбомы студентов, страницы его альбома всегда полны цвета и глубины. Даже его ранние карандашные наброски будто бы сейчас спрыгнут с листа и оживут. Этим Лу напоминает ей отца и брата – у них тяжелый труд выглядит легким.

      – Записался я на курс из-за Батиста. А на занятия хожу из-за тебя.

      – Поясни-ка, что ты хочешь этим сказать, – глядя прямо на него, требует Винсент, а на город опускается нежный покров ночи. На столе между ними вот-вот потухнет свеча. Она гасит сигарету и допивает вино. Сейчас на балконе в Париже она всем довольна, чуть пьяна и топчется на грани близости с сыном скитальцев. Ну-ка, посмотрим, насколько ты честен на самом деле.

      – Сегодня это значит… Я вроде как пьян. Не возражаешь, если я посплю на диване?

      Пол-очка. Он взял и заработал пол-очка за честность.