Адам – первый человек. Вацлав Вацлавович Михальский

Чтение книги онлайн.

      Мой дед Адам прожил долгую жизнь, полную многих опасных приключений. Да, в молодости он играл в карты в богатых домах Ростова и был известен как «Белый Адась». Белый – потому, что никто и никогда не поймал его на мухлевке или, говоря литературным языком, на шулерстве. Наверное, кличка произошла от понятия «белые одежды», то есть, человек в белом, чистый, незапятнанный неблаговидными поступками, во всяком случае, не ловленный. Белый Адась много выигрывал, немало проигрывал, всяко бывало. Почему-то еще в конце XIX века, на самой заре авиации и автомобилестроения поляки пошли в эти новейшие отрасли. Примеров тому множество: от великого Сикорского до комедийного Козлевича. И мой дед Адам тоже был тут среди пионеров автомобилевождения. В двенадцать лет мать привезла его из Калиша в Ростов, а в двадцать он уже стал шофером, возил какого-то высокого царского сановника на Северном Кавказе и получал в месяц сто пятьдесят рублей золотом. В те времена не было собственно водителей, а были шоферы-автомеханики, то есть люди, разбиравшиеся в автомашинах досконально.

      Но пока вернемся к картежным играм. Играл ли дед в старости? Наверное, играл. Во всяком случае, я помню, что у него бывали нераспечатанные колоды карт. Может быть, он играл с Францем? Не знаю. Что-то смутное мерещится в памяти по этому поводу, но утверждать не берусь.

      Однажды, поздней весной, возвратившись утром из города в очень хорошем настроении, дед показал всем нам фокус, которого я больше никогда не видел. Он распечатал колоду карт и спросил:

      – Сколько карт снять? Три, пять, десять, двадцать?

      – Семь! – первым выкрикнул я.

      Держа колоду в левой руке, дед снял несколько карт правой и протянул их мне:

      – Считай.

      – Семь, – сосчитал я.

      – Кому еще снять? – спросил дед, беря у меня карты.

      – Одиннадцать! – выкрикнула тетя Мотя.

      Дед снял из колоды и протянул снятые карты тете Моте.

      – Одиннадцать! – не веря своим глазам, пролепетала она.

      Потом задавали свои числа тетя Нюся, тетя Клава.

      И каждый раз дед одним движением руки снимал из полной колоды столько карт, сколько они заказывали.

      Бабук ничего не стала заказывать, по ее глазам было понятно, что этот фокус она уже видела в исполнении своего Адася.

      Сколько я ни просил, больше дед Адам никогда не показывал ни этот, ни какие-то другие карточные фокусы.

      Как я сейчас понимаю, дело было вовсе не в фокусе, а в том, что пальцы рук моего деда Адама были настолько чувствительны, а опыт его работы с картами так велик, что он до доли миллиметра осязал, сколько карт берет. Наверное, так, другого объяснения я не нахожу. Тем более, что сейчас и сам знаю: руки человеческие гораздо более точный инструмент, чем его глаза.

      XIII

      А долгими зимними вечерами мой дед Адам стремительно шагал по комнате, бабушки СКАЧАТЬ