Если мои слова и задели Шахова, то он не подал и вида. Я была бы очень довольна собой, если бы Фил хоть на крошечную долю секунду побыл в замешательстве. Но нет…
Когда нам приносят заказанную еду, Филипп с неохотой и открытом возмущением возвращается на свое место. Стреляет глазами то на еду, то на меня. Цыкает.
Передо мной большая тарелка, где маленькая порция моего любимого салата. Выглядит все-таки аппетитно, и я накалываю на вилку кусочек поджаренного филе и салатный лист с заправкой.
Под пристальным взглядом Шахова выходит все как-то ломано и неуклюже. Почти не жуя, проглатываю. Кусок застревает в горле, и я тянусь к воде. После большого глотка курица все же падает в желудок.
Вкуса я не почувствовала.
– Я передумала. Делиться с тобой больше не хочу, – выкрикиваю, когда Филипп с вилкой в руке тянется к моему «Цезарю».
– Жаль. Ведь я тоже передумал и захотел поесть из чужой тарелки. Первый раз, – Шахов вскидывает брови и будто ждет, что я возьму последние слова назад. Напрасно.
Самоуверенный и самовлюбленный тип.
Двигаю тарелку ближе к себе. Уж не знаю, позволительно ли такое вытворять по этикету или нет. Но Филипп тоже мало задумывается об этом. Вон через весь стол тянется, чтобы своей вилкой украсть мой салат.
То трусы, то «Цезарь».
Глава 12
По пути домой мы почти не разговариваем. Кроме моего «спасибо», сказанного от души, никто не проронил ни слова.
Казалось, там за столом между нами было что-то… Что-то… Похожее на флирт или около того, о чем думать не стоит в принципе.
Но сейчас Шахов совсем другой. Закрытый. Замкнутый. Жует свою ментоловую жвачку, и после каждого его выдоха температура в машине снижается на пару градусов. Все волоски дыбом встают.
– Сегодня я узнала про вечер для первокурсников, – решаюсь на продолжение разговора.
Выражение лица Филиппа не выражает ничего. Насколько могу судить, сидя сбоку. Он будто и не слышал меня вовсе. Шахов вообще в курсе, что я здесь? Отстраненный он какой-то и задумчивый.
– Очередная хрень. Первый час все образцово-показательные, зато потом входят в отрыв, – спустя время отвечает, – планируешь пойти?
Взгляд Фила совершает короткое путешествие от моих коленей до губ, так и не посмотрев в глаза.
– Если можно, – пожимаю плечами. Мои глаза останавливаются на руке Филиппа, которая в этот момент лежит на ручке коробки передач. Его ладонь большая, по-настоящему мужская. Если он вдруг положит ее мне на бедро, то займет большую его часть.
– Нельзя, – неожиданно отвечает.
В животе завязывается узел.
– Почему?
Фил сияет улыбкой. Такая улыбка – редкость. Она даже может считаться доброй.
– А почему спрашиваешь? Разве не ты принимаешь решение идти или нет?
– Я никогда не была на таких вот мероприятиях, – смущенно СКАЧАТЬ