Мне льстит, что в зеркале на меня смотрит привлекательная красотка, чуть за тридцать. Роковая женщина. Боковой разрез длинной юбки демонстрировал стройную ножку в черных чулках. Я отвела ткань в сторону… Ну, разумеется. Поверх канта чулок закреплена маленькая кобура, сейчас пустая. Пистолет на столе действительно мой.
Боже, я, наверно, собрала все возможные нуарные клише.
– Когда ты в таком виде, трудно что-то расследовать, – говорит Дмитрий. – Давай лучше расслабимся и выпьем, – он взялся за бутылку, наливая виски в стакан.
Я не согласна расслабиться. Решаю для начала сменить место. Время пока пусть останется тем же.
Разочарование Димы невозможно описать. Не сказать, что карета превратилась в тыкву, но определенное превращение, конечно, совершилось. Элегантный стакан с кубиками льда стал обычным советским, граненным. Бутылка неопределенной формы в его руках содержала в себе мутноватую жидкость. Скорее всего, самогон. Дима разочарованно выдохнул и поставил ее на место. Его туфли стали кирзовыми сапогами, брюки – военными штанами галифе, рубашка сменила ткань, цвет и фасон и обернулась обычной военной рубахой защитного цвета, подпоясанной кожаным ремнем с серпасто-молоткастой звездой.
Все вокруг теперь цветное.
Синатра затих.
Со стены на нас внимательно смотрит товарищ Сталин. Вместо радиоприемника на картотечном шкафе стоит внезапный двухкассетный магнитофон.
Зеркала в помещении нет, так что себя осматриваю частично. Конечно, все иначе. Мои формы вернулись к естественному состоянию, и одета я в самую обычную женскую военную форму сороковых. Только с нюансом… Я сняла с головы фуражку. Синяя. То, что надо.
– Отставить пьянствовать, товарищ Ростовцев, – приказываю я.
– Есть отставить, товарищ… Погоди-ка… – Дима встает и смотрит на меня свысока.
– Товарищ Иванова, соблюдайте субординацию.
Я проверила свои погоны. Вообще никаких звезд. А у него их было много. Не помню, какое звание идёт следующим по счету, так что концентрируюсь и просто делаю себе столько же звезд, сколько у него, плюс одна.
Ростовцев громко смеется.
– Лиза, пятизвездочными бывают только отели и коньяки.
– Разговорчики!
Громко стуча сапогами по облезлому паркету, я подхожу к магнитоле и нажимаю на пуск. Ожидаю услышать что-то вроде «утомленное солнце нежно с морем прощалось» или какой-нибудь гимн о несокрушимой и легендарной, но запись соответствует духу своего носителя – я сразу узнаю популярный некогда хит группы «Любэ».
«Глеб Жеглов и Володя Шарапов за столом засиделись не зря…».
Илия очень любил «Место встречи изменить нельзя». Он ценил в этом фильме нечастый для советского кинематографа конфликт между законом и целесообразностью.
Странно так говорить, но еще молодой, неопытной девушкой СКАЧАТЬ