– Вы, – указала она на Вьюнова, стараясь перекрыть неумолкающий гомон, – идите отвечать.
Шум, как морская волна, ударившись о берег, раскололся, постепенно затих. Игорь изумленно выкатил глаза, и без того круглые и выпуклые.
– Я?! – он очень надеялся, что произошло недоразумение, и с надеждой оглядел класс. Но кроме него никто не поднялся.
– Да, да, идите сюда!
Вьюнов на ходу одернул пиджак, откашлялся в руку и, став за спиной
учительницы, недоуменно поднял плечи: «Чего от меня хотят?»
– Какая машина называется автомобилем? – задала вопрос Нонна Леонидовна.
– Как это какая? – изумился Вьюнов.
– Да какая? – повторила учительница.
Значит, Игорь ошибся, вопрос поставлен правильно и на него ждут ответ.
Вспомнилась единственная фраза из книги, по которой он только что пробежал глазами.
– Ну… автомобили… это… Они используются во всех отраслях народного хозяйства.
Какая шикарная фраза! Неужели ее не оценят?
– Совершенно верно, используются, но сначала дайте определение автомобиля.
– Автомобиль – это… это вот, – Вьюнов широким жестом указал на зеленый грузовик с приподнятым кузовом и усмехнулся, вспомнив об оригинальном сравнении с резвящимся теленком.
– Правильно. Но не только он.
Игорь растопыренными пальцами левой руки в раздумье почесал затылок, жалобно посмотрел на класс: «Братцы, помогите!»
Данчук, поняв, что человек «гибнет», вырвал из тетради двойной лист и крупными печатными буквами торопился написать ответ.
Игорю стало стыдно.
– Знаете, Нонна Леонидовна… Я… ну, в общем, спросите меня лучше в другой раз, – и решительно направился к своему месту.
– Это дело будущего. А сейчас я вам ставлю двойку, – дрогнувшим голосом сказала преподавательница. Она опасалась, что ученики тотчас продемонстрируют свое несогласие. Но класс молчал.
Зина Курганова, Люся Виноградова, Света Чекушкина, шевеля губами, склонились над учебниками.
– Ну уж, Нонна Леонидовна! – отозвался Вьюнов, поскрипывая черной крышкой парты. На ней тускло вспыхивал и гас солнечный зайчик. – Это ведь не по моей вине.
– А по чьей же?
– Вообще: новое помещение, не акклиматизировались, общая неприятность и так далее…
Поняв же, что дела не поправить, а такое унижение перед «училкой» из-за отметки мужчину не украшает, тихо и грустно пропел:
Хороши в тетрадях наши тройки,
Еще лучше двойки в дневнике,
Встретишь вечерочком
Маму с ремешочком,
И ремень запляшет по спине!
– Кутявин, – вызвала СКАЧАТЬ