Стало быть, единственной возможностью попасть в центр были каналы под городом, о которых наверняка было известно центру, которые наверняка сторожились или вовсе завалены. По всей видимости, у преступников свои мысли на сей счет. Расположение входов на карте обозначено не было. Следовало спросить знающих людей, имевших подобные знания. Возможно, таких и вовсе не осталось в живых. Второй вариант – архивы. Древние бумаги могли хранить память об этих каналах. Не стоит исключать и банальный случай: какой неловкий пропойца мог свалиться в колодец, или могильщик наткнуться на странного вида плиту. Болтнет в трактире лишнего, а слухи доползут до нужных ушей.
Ничего более из этих бумаг разведать не удалось, однако, есть у меня старый добрый знакомец, который, быть может, прольет свет на это дело. Я аккуратно сложил бумаги, решив что утро вечера мудренее, затушил керосиновую лампу и улегся почивать.
***
Проснулся утром из-за уже привычного дребезжания стекол. Глянул на часы – без четверти шесть; первые конки и паровички повезли трудяг на фабрики. Поднявшись со страшно скрипучей кровати, размялся и выпил стакан воды.
Сегодняшнее дело спешки не требовало, оттого я спокойно спустился с высокого крыльца госпиталя и зашагал вдоль дороги, с наслаждением вдыхая свежий запах мокрых, слегка подмороженных ночной прохладой газонов.
Просто медленно шел по городу, никуда не спешил и наслаждался ощущением собственной праздности. Ноги сами привели меня к Сергиевскому парку. Там я прогулялся по пустынной аллее и вскоре очутился у дивного пруда, вдоль берега которого чинно плавала стайка уток.
Подняв воротник кителя, уселся на скамейку, прислонил трость и спрятал руки в карманы. На востоке, показался медленно всплывающий рассвет – осторожный и неторопливый, словно пробирающийся в город вражеский лазутчик.
Меня всегда завораживали рассветы, однако наступление утра для человека моей профессии означает лишь две вещи: либо пришло время возвращаться с ночной смены на квартиру, либо надобно продирать глаза и тащиться в управление. Да и рассветы Нового Петрограда не идут ни в какое сравнение с рассветами, скажем, на Островах.
Впрочем, что мне Острова? Пусть там царит вечное лето и плещется теплое море, но живет в тех далеких краях такой же люд, как и здесь. Стало быть, и на Островах я занимался бы своим обычным делом и не имел времени на праздное любование рассветами. Да и закатами, коли уж на то пошло, тоже. С другой стороны, не случись та ссора с княжичем Станицким в 1890-м, ежели бы, по роковой случайности, не погиб он от моей руки, ежели бы не лишили меня титула барона и не бросили в тюрьму Трубецкого СКАЧАТЬ