– Ну и сказочник же ты, – улыбнулся я, – скажешь порой. Хоть стой, хоть падай. Нет, Элиас. Не по мне жизнь такая. Думаешь Господь для подобных нужд наделил меня даром? Определённо нет. Я должен помогать простому люду. Пришло ко мне это понятие, лет эдак пять назад. В этом отношении я счастливый человек. Люди порой до самой гробовой доски не понимают для чего жили. А я понимаю. С каждым арестом вора, при всякой поимке душегуба, я сознаю, что результаты от этого получаются немедленно. Сознаю, что задерживая и изолируя таких звероподобных негодяев, я не только воздаю должное злодеям, но, что много важнее, отвращаю от людей потоки крови, каковые неизбежно были бы пролиты в ближайшем будущем этими опасными преступниками. Сознание того, что я благим делом занят и поныне поддерживает меня в тяжелые дни. Так то вот, друг мой, – подвёл я итог.
– За это рад я бескрайне, Колька. Однако боязно мне за тебя. Ты ведь как сын мне, – в сердцах говорил Элиас, – С тех пор как Настенька пропала, да с родителем твоим от горя приступ случился, всё бичом ходишь. Сколько лет то минуло. Как осудили тебя считай уже. Не мало ведь.
– Ты как моя тётушка, Элиас, земля ей пухом – причитаешь не меньше. Не бич я. Ты у меня есть. Да и Настеньку отыщу, землю рыть стану, но отыщу.
– Эх, Коленька… Ну да ладно. Не юнец уже чай. Сам на уме. И в самом деле, чего это я. Давай лучше чаю долью. Остыл уже.
Кархонен долил горячего чая, скользнул ужом под прилавок, вернувшись с розеткой, наполненной вишневым вареньем.
– Чую, Коленька, не просто ты к старику пришел. Тревожный ты.
– В помощи твоей нуждаюсь, – ответил я, протягивая сумку с документами, – Изъяли у преступников. Имеются подозрения что зреет государственный переворот. Возможно, будут попытки покушения на Императора.
– Не мудрено, – ответил Элиас, внимательно рассматривая карту Нового Петрограда, – народ взволнован. Слышал, в Петербурге, на ткацкой мануфактуре, рабочие подняли бунт: жалование не платят. Львиная часть прибытка предприятий уходит на поддержку военной компании. Рабочим платить нечем. Зачем только с Японией в войну ввязались? Ясно ведь, что не сдюжим. Луноликих хоть и меньше, зато в механизации далеко от нас ушли. Разобьют. Сколько невинных задарма поляжет.
– Понятно зачем – Император рассчитывает укрепить свое присутствие в Манчьжурии и Корее, обеспечив русский Тихоокеанский флот незамерзающими портами и отстоять свои права на Ляодунский полуостров.
– А простому люду какой толк от политических терзаний? М? Не их ума это дело! Их одно волнует – им есть нечего. Нечем детишек своих кормить. Народ и без того нищий, беднеет ещё больше, а богатые жиреют без края.
– Таков порядок, – пожал я плечами, – Ничего не попишешь. Ты лучше на себя смотри. Спать слаще будешь.
– Оно и понятно… Только за Державу сердце болит.
– Не СКАЧАТЬ