Москва. Квартирная симфония. Оксана Даровская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ впопыхах приведенные доводы разбивались о ее каменно-скалистую грудь.

      За дочкой вот-вот должна была приехать машина скорой педиатрической помощи. Все, чем можно было навредить мне и моему ребенку в здешних стенах, было выполнено с лихвой. Разгромить этот рассадник инфекции, злобы, непрофессионализма, учинить грандиозный скандал, пригрозить судами и прочими кошмарами – вот что требовалось сделать. А у меня не было на это никаких сил. С меня как будто содрали кожу и залепили пластырем рот. Я прилегла в палате на койку. Меня сотрясал озноб. Как три дня назад, когда с непрекращающимися схватками меня бесконечно долго мариновали в коридоре, когда же опомнились («мы думали, ты притворяешься, внимание к себе привлекаешь» – дословная реплика), вконец измочаленную подхватили на каталку, привезли в родовую, в скоростном режиме переложили на родильный стол («дыши, дыши правильно!»), начали производить издевательские манипуляции… Потом накрыли простыней и оставили лежать на родильном столе напротив настежь распахнутого чьей-то варварской рукой окна. Стоял на редкость ледяной конец сентября. За окном обезумевший ветер трепал рано облысевшие деревья, стволы скрипели, ходили ходуном, простыня надо мной колыхалась. Мне было очень холодно и очень плохо. «Закройте, пожалуйста, окно или дайте еще чем-нибудь накрыться», – попросила я акушерку, топчущуюся между медицинским шкафчиком и кувезом, куда поместили дочку. «Не положено, отлежишь сколько надо, не помрешь», – было мне ответом уже из коридора.

      В дверь палаты заглянула пожилая морщинистая нянечка, свидетельница нашего с заведующей разговора в коридоре, поманила меня жестом, прошелестев одними губами: «Пошли, мамка, на дочку перед отправкой поглядишь». Похоже, она оставалась здесь единственной обладательницей сердца и души, но ей приходилось тщательно скрывать сей факт от остального персонала. Я сползла с койки, как зомби пошла за нянечкой. Она привела меня в крохотное неопрятное помещение рядом с туалетом, конспиративно поднесла палец к губам: «Жди здесь». Минуты через три она принесла дочку, завернутую в испещренную чернильными штампами полупрозрачную хлопковую пеленку, положила на холодный облупленный столик для пеленания: «Давай разворачивай, проверяй, все у ней на месте-то?» На этот раз дочка не спала, она безостановочно чихала. Я развернула пеленку, смотрела на крохотное тельце с аккуратной, в нежном белом пушке головкой и тонкими, как ивовые веточки, ручками и ножками; у меня брызнули слезы.

      – Не дрейфь, мамка, руки-ноги целы, мясо нарастет, девки завсегда живучей парней.

      – Как же ее на улицу в такой холод… В одной пеленке… Она же чихает не переставая, у нее из носа течет, – глотала я слезы, – дайте, пожалуйста, хоть что-то, завернуть.

      – Сейчас в подсобке списанное посмотрю, только тихо будь.

      Нянечка не обманула. Принесла рваное с одного угла, истертое байковое одеяло:

      – Поторапливайся, СКАЧАТЬ