IV
Нас привели в ресторан европейской кухни. В переполненном кафе пришлось несколько минут ждать, пока освободится столик. Сложно было поверить, что все эти люди по собственной инициативе пришли сюда в такой поздний час набить желудки. За соседним столиком спал мужчина прямо с газетой в руках. Очки у него съехали на нос, а в пепельнице дымилась почти до фильтра истлевшая сигарета. За столом подальше сидела спящая девушка с кружкой кофе. Рука съехала вниз, и кофе медленно вытекал через наклонившийся краешек. Что заставляло этих людей так себя истязать?! Что им мешало пойти домой и как следует выспаться перед работой, понять было сложно. Впрочем, остальные люди были бодры, смеялись, выпивали и не собирались идти домой. Было три часа ночи. Это был будний день. Но в Кавасаки, как, впрочем, и во всей Японии, никто спать как будто не собирался. Танака заказала себе салат, а нам – гигантские порции, как для слонов, с пловом и жареными яйцами. Мы были голодные, но от усталости и перевозбуждения не могли есть. Ноги подкашивались от слабости. Глаза самопроизвольно закрывались.
– Поднимите мне ве-еки! – промычала Ольга басом и раздула ноздри.
Я стала поднимать ей брови, чтобы у нее открылись глаза. Танака взяла салфетку и написала на ней наш режим работы.
– Рабочий день с семи вечера до четырех утра, – пояснила она, тыча в салфетку.
– Выходные – каждое воскресенье? – спросила я.
Она отрицательно покачала головой:
– Только два выходных в месяц. И в какие дни – решает Ёдоясан.
– А можно было бы мне найти ещё одну работу? Полы мыть, к примеру? – сказала я.
Она подпрыгнула на стуле:
– Нет! У тебя только с нами рабочий контракт! Мы всё оплачивали!
– Хорошо, хорошо, – успокоила я её.
– Ваш макияж очень слабый. Только ресницы. Это неправильно. Надо много-много! – она выпятила губы, чтобы показать акценты, – Яркая помада. Понимаешь? И большие глаза! Мазать глаза надо сильно. И каждый день разные вечерние платья. Вы много привезли одежды?
– Да, да. И платья, и брюки.
– Только платья, – отрезала она, – Вы – леди! Стричься тоже нельзя. У тебя длинные волосы, – обратилась она к Ольге, – Это хорошо. Но чёрные волосы – это плохо. У всех японцев чёрные волосы. Поэтому японцы любят блондинок. Ты должна перекраситься в светлый.
– Да как я перекрашусь, – возмутилась Ольга, – скажи ей, что я брюнетка от природы!
Я собралась было перевести, но Танаке было достаточно интонаций Ольги, чтобы понять смысл сказанного.
– Не хочешь краситься – не надо, – ответила она зло, – Но гостей у тебя не будет, хоть ты и хорошенькая. Иногда будут дни, когда вам будут выдавать специальную одежду для праздников, – продолжала она, – Кимоно, одежда для школьниц и…
Тут она сказала какое-то слово, которое я не могла понять. Танака нарисовала на салфетке что-то похожее СКАЧАТЬ