Возможно, он вообще был девственником до своих лет. Я знал, правда, что у него было подобие романа на последних курсах института. Они бродили вместе с какой-то девушкой по окрестностями, обменивались книгами, ездили по путевке в горный поход в Грузию. Он сказал мне об этом всего несколько фраз. Как и почему все закончилось, осталось неизвестным. Как-то он поразил меня, рассуждая о целомудрии, целомудрие называл важным и для женщин, и для мужчин, правда, целомудренность для него заключалась также и в том, что человек не должен разрушать природу. Зная его щепетильность, стеснительность и закрытость, я не стал уточнять, что конкретно он имеет в виду, всегда избегал с ним подобных тем.
Думаю, главной причиной его пассивности было нежелание или даже неспособность что-то менять. Он упрямо придерживался образа жизни, который выбрал для себя в юности, и, похоже, действительно не мог принять ничего нового. Именно поэтому Динара считала его больным.
У Нади ещё не было мужчин. Это мы знали от Евы. Дима, высунувшуюся голову которого мы видели, провожая девушек к палатке, увивался за Надей, но затем удовлетворился Олей. У Оли он был первым, она считала его своим парнем, но Дима их поездку стал использовать для того, что снова клеится к Наде, а Олю пытался сбагрить прыщавому другу. Это собственно и было причиной конфликта и разрыва.
Надя сперва не понимала, чего добивается Мюнгхаузен. Он видно лелеял её, как особую добычу, и был очень осторожен, чтобы не спугнуть. Сделался полезным и нужным, заботливым. Уже стало и Наде ясно почему, да и Ева ее просвещала. Надя знала, что его дочь не намного младше её. Ева считала, дело Мюнгхаузена безнадежно. Надя и Оля не переставляли палатку к Роминой, что постоянно предлагал сделать Мюнгхаузен. Правда, Оле на берегу уже надоело, она не хотела возвращаться только для того, чтобы Дима узнав – они вернулись раньше, – не подумал, что не смогли обойтись без него.
Затем Ева насытилась видами тех берегов, натурой Нади и Оли, и мы перестали получать сводки с места событий.
Мы с Динарой снова были в присутствии, в последний раз. Я очень волновался за неё, но всё прошло спокойно, даже достаточно быстро. Когда мы шли в городе к автобусу, Динара сказала мне, не бойся, я это пережила. Я пойду работать хранителем в Археологический, кафедру брошу, это не моё. Сюда больше никогда не вернусь. Для меня все закончилось, уже не хочу возвращаться. Будем больше жить в Москве, может у тебя будет больше заказов. Она говорила спокойно и твёрдо. Я обнял её, луноликую, прижал к себе. Мы ещё ничего не ведали, наша жизнь должна была круто измениться, причиной был тот, кто еще таился от нас крошечным комочком в её животе.
У нас были билеты «с местом», после нашего был ещё один рейс, мы доехали, как короли. Жара пока до конца не спала, деревня казалось опустевшей. Мы почти уже вышли в степь, в последнем проулке напоролись прямо на Надю и Олю. У Нади в СКАЧАТЬ