Его зачарованность пульсирующей в голове болью, смешанной с острым желанием сорвать все печати и покровы с окутывающей Кувуклию тайны, разбить все заговоры и заклинания вокруг ее имени странным образом вызывали ощущения далекого детства, когда в ожидании появления драгоценной капельки крови на разодранной коленке ты продолжаешь отколупывать сукровицу и никак не можешь остановиться.
13.30 по Иерусалимскому времени
Торжественная процессия трижды обошла Гроб Господень, после чего Патриарх в сопровождении Армянского прелата зашел в Кувуклию. Настал миг великого ожидания. По храму разлилась тревога тревог и тишина, в которой, казалось, можно было различить шепот патриаршьей молитвы, предваряющей схождение Благодатного огня.
Постепенно волнение, охватившее паломников, передалось и ему. И дрожь сестры Екатерины стала его дрожью.
– Господи, Боже наш, Сладчайший Иисусе! – отчаянно взывала послушница, медленно, как воск, тая в оплавляющих объятиях толпы.
Молитвенное стояние достигло апогея. Казалось, нечеловеческое напряжение толп паломников, скрепленных подвижничеством веры и объятых священным ужасом перед громадностью готовой открыться перед ними тайны, способно раздвинуть стены храма до самых горизонтов Святой Земли и вместить в него миллиарды христиан со всех концов света, трепетно верящих, что вселенский плач сокрушенных сердцем, воспоследовавший после крестной смерти Спасителя, – лишь прелюдия к неизреченной радости.
А огня все не было.
Когда человек теряет последнюю надежду, всегда остается надежда, что последняя надежда – не последняя. А когда теряет веру в чудо, то это уже непоправимо, потому что без веры чудес не бывает.
Молящиеся истово верили. Послушница – робко – тоже. Страх оказаться недостойными божьей милости, стать отверженными в Его очах придавал им сил и заставлял еще усерднее возносить свои молитвы, в тысячный раз повторяя одни и те же слова, смысл которых им был уже неведом.
Происходящее в храме все больше напоминало генеральную репетицию Страшного суда, ибо Благодатный огонь – последнее из явных и зримых чудес, связанных с присутствием Бога – не мог сойти на неправедных.
Он был всецело на их стороне. Будет единственно правильно, если все случится так, как должно случиться, и страждущие утешатся, обретут душевную опору, и понесут в своих алеющих ладонях нетленный знак божьего благоволения и любви – святой свет. Но в душе продолжал сомневаться.
Вера в сверхъестественное постоянно натыкается на понимание сверхъестественности веры. Ведь отнюдь не в логике сила христианства, а именно в вере, слепой и не рассуждающей, страстной, почти безрассудной, СКАЧАТЬ