Время Музы. Сакевич Лёля

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ где она работает! – Сергей заржал, вернее, засмеялся хрипловатым тенорком. – Полагаю, Вадим, именно там и зарубили твое бессмертное творение. Возможно, не без помощи этой милой барышни.

      Пока Есенин хохотал, Вадим поджал тонкие губы и неторопливо пригладил блестящий пробор. Тем временем камера в моем глазу решила вдруг выдать целое досье на этого товарища. Итак, Вадим Шершеневич, известный поэт и основатель движения имажинистов. Ативист, агитатор. Конфронтовал с Маяковским, дружил с Есениным. Его большой труд под названием «Мы Чем Каемся» не был опубликован по вине ЧК. Быть может, из-за этого поэт и глядел на меня так недобро?..

      Чтобы сухой текст не загораживал мне картинку, я шепнула:

      – Отключись, чертов компьютер!

      Видимо, шепнула слишком громко, потому что все три героя вопросительно подняли брови и уставились на меня.

      Черт. Блин. Блеск. Эти ребята не знают, что такое компьютер. Как сказал Петька, могут и побить между делом, даром что поэты. Но, слово это необычное, а к словам труженики пера относятся трепетно. Чтобы спасти положение, я с грохотом бросила пакет на стол (закуска разлетелась по сторонам), встала в картинную позу и громко, на весь зал, продекламировала:

      – В моем саду, ланфрен-ланфра, два индюка и Горлум!

      – Что, простите?..– вопросительно икнул Мариенгоф.

      – Горлум, дружище, Горлум, – я с многозначительным видом уселась за столик, с удовольствием съела кусочек колбаски. С вызовом глянула на Анатолия. – А что вы, великие поэты Серебряного века, думаете? Образно мыслить умеете? Или решили, что только вам можно писать непонятные стихи? Не только вам, уверяю. Вы, мрачные черные циники, стремящиеся к смерти декаденты, поймите, стихи могут быть не только такими, как у вас!

      – Что же за стихи-то больно короткие?.. – булькнул Шершеневич. –Строчка одна, к тому же, бессмысленная.

      – А это, может быть, японская хокку, – с умным видом заметила я, хотя сама с японской поэзией ни разу не дружила. – Друг мой любезный, образы, запечатленные в короткой строке, можно расшифровывать месяцами. И получится целый пятитомник, понял? Вот сиди и шифруй, умник, а на мою несчастную работу все шишки не вешай. Я в ЧК всего лишь на машинке печатаю, я там вообще никто. А в поэзию влюбилась, слушая, между прочим, ваши, Вадим Габриэлевич, стихи. Не обманываю, так и было.

      – Да, я видел вас. Всегда на первом ряду, всегда внимательно слушали. Вы приходили с подругой. Только после «Суда» вы заинтересовались Сережей, но… я не осуждаю, что уж тут… Наш Есенин – гений! – Вадим протянул через стол руку, я, как могла крепко, ее пожала, на время был восстановлен мир.

      Все принялись за закуску, зазвенели стопки, по кафе пошла гулянка. В какой-то момент Сергей, шурша газетами, тихо проворчал:

      – Вадим, что мне делать, что делать?.. Затравили, собаки, мать их… Ты представляешь, эти меня уже и у Толика выследили.

      – Да ты что!

      Мариенгоф пьяно кивнул в подтверждение. Есенин продолжил, СКАЧАТЬ