Снова коридор, короткий темный промежуток, узкое горло шлюза, ведущего в отсек консервации дронов. Стандартное желтое освещение, толстые капли рабочих единиц, обшарпанные, сожженные излучением и расписанные штрихами термовыбросов, зажатые в энергопетлях, вливающих жизнь в функциональные блоки эрго-эмпульсеров, штабелями уходящие вверх. Некоторые ячейки пусты – дроны погибли на очередном выходе. В дальнем углу идет бесконечная возня – монтаж новых «дробов» взамен расплавленным, сожженным, сбитым и «уснувшим» – что чаще всего, потерявшим сигнал, упавшим на поверхность Аараны, и покорно лежащим, ждущим своего часа, когда молодое ядро снова повернется, рванется в стороны, расшвыривая едва успевшую затвердеть поверхность, выливая огненные струи магмы в холод пространства…
Семен лежал под тощей ногой одного из дронов – длинной и выпуклой, сейчас – сломанной надвое. Тонкие поды дронбуров изготавливались из три-стабилизированного стекла, очень тонкого и крайне прочного, под ним, легким и гасящим яростный ультрафиолет, в узловатых утолщениях прекрасно умещались чувствительные локационные приборы, вылавливающие под спекшейся коркой поверхности Аараны драгоценные руды. Еще две ноги, на которых закреплялось бурящее оборудование – два заляпанных густой массой тяжелых лазера и один плазменный импульсер, сейчас упирались в пол, неловко подломившись. Под сломом стеклянной капсулы, рассыпавшей осколки в воздухе, было плохо – плыли красные шарики, и корчился дежурный оператор.
– Ве…
Не давая ему договорить, Вероника торопливо провела пальцем с эргоподом на кончике по панели на запястье СКАЧАТЬ