– Ты? Очень хорошо, что пришёл. Нам надо поговорить. Заходи.
– Нет, если ты отдыхаешь, то может в другой раз. А то сейчас…
Я показал на кровать
– Ничего, я просто лежала. – Сказала Циля, беря с тумбочки резинку и начиная собираться сзади волосы в хвост. – Просто не очень хорошо себя чувствую. Испортили мне тут одни люди настроение. Как твои дела?
– Нормально, – кивнул я. – В институт поступил.
– Молодец.
Циля оглядела комнату, словно хотела найти кого -то в ней, но не найдя, устремила на меня взгляд:
– Ты…давно пришёл?
– Нет, только что.
– Ясно…Из девчонок кого –то видел?
– Зою, она к бильярдной пошла. – Сказал я и, кивнув на осколки фаянсовой вазы, валявшейся на полу, спросил:
– Разбилась?
Циля посмотрела на осколки, потом села на кровати.
– Да. Ты садись, – предложила она.
Я шагнул к ее кровати, но я она замотала головой:
– Нет, на стул.
Я сел на стул возле двери.
– Скажи мне, честно, – начала Циля. – Я тебе нравлюсь?
Я так энергично кивнул головой, что она чуть не отвалилась. Потом спросил:
– Ты ведь знаешь. Почему спрашиваешь?
– Понимаешь, – растягивая слово, скосила в сторону глаза Циля. – Мы когда с Зойкой в цирк ездили, она зашла к матери, взять у неё бутылку чешского аперитива и чего –нибудь на закуску. У неё мать товаровед на базе работает, если ты не в курсе.
Я промолчал, думая, куда она клонит:
– Ну, и вот, приехали мы сюда, открыли бутылку, сидим, выпиваем. Конфетки австрийские «Моцарт», сыр с плесенью. Всё отлично. Вдруг Зойка Наташку и спрашивает, чем занималась, пока нас не было? И вдруг, я не знаю, то ли аперитив на неё так подействовал, то ли ещё что –то, только она давай: я пока вас не было, с этим была и с этим переспала… И так в деталях, знаешь.
Я сидел и смотрел на Цилю с вытаращенными глазами, думая, когда же дойдёт и до меня. Но Циля, не обращая на это внимания, продолжала:
– А у нас с Наташкой, ещё когда мы велоспортом вместе занимались, постоянно были контры с ней. Ну, допустим, едем мы парами. Она берёт и начинает всех ни с того ни с сего опережать, хотя мы договорились вроде соблюдать порядок и не лезть раньше времени. Я ей кричу, значит: дура! Куда ты лезешь? Мы же в паре! Рано! Либо мы обе на первом месте, либо –нет! Зачем спуртуешь сейчас, когда до финиша полдистанции, нельзя сейчас раскрываться, перед рывком надо!
Но ей всё равно, понимаешь? Потому что у неё натура такая, у Наташки. Ей поскорей надо всё сделать, первой прийти. Ну, и проиграли мы тогда. Из-за неё! Злилась я на неё очень долго, прямо до чрезвычайности! У меня иногда на финише было желание прямо велосипедом её отходить, ей богу!
А тут мы опять, значит, втроём об одной маленькой игре договорились, СКАЧАТЬ