– Ты что –то сказал? –Спросила Наташа, повернувшись ко мне.
–Нет. – Я отрицательно покачал головой, испугавшись, что думал настолько громко, что она услышала.
Наташа снова отвернулась, начав глядеть в темноту и, поставив ладони на перила, опять замолчала. Пели цикады, глухо щёлкали шары в бильярдной за стеной, вокруг жёлтой лампочки крутила хоровод мошка и землистого цвета бабочки.
Городок Сказочного леса не спал, фестиваля в темноте вспыхивающими сигаретками, и то и дело освещая небо над лесом вспышками искр от костров. Шуршал мглистой парчой лес, стучали вдалеке топорики, мужские голоса перекликались с женскими и всю эту череду звуков гонял туда -сюда ветер, подкрадываясь, шелестя и охая, словно изнывая от любви. Тёмные сосны на фоне мглистого неба маячили верхушками на ветру, заставляя тебя ёжиться, будто от холода.
Я, как и она, тоже перевесился через перила и стал смотреть в темноту. Внизу, в свете лампы, слегка поблёскивала трава. Чуть отливали золотом жёлтые цветы ползучего лютика, кое –где качалась на ветру дымянка, торчала, устремив вверх свои безрадостные, как наросты цветы обыкновенная лапчатка, вся лужайка от бильярдной до самого леса, заросла манжеткой вперемежку с жабрицей, омежником и травой, а по периметру здания ещё густо разрослась двудомной крапивой.
Где -то рядом, шагах в тридцати, там, откуда сквозь листву пробивались огни костров вдруг засмеялась девушка, а потом взорвалась смехом целая компания.
– Гуляют, – тихо сказала Наташа, и в её голосе мне послышалась ревность.
– Конечно, подруг нет, ты тут и время летит, а лето быстро подходит к концу, – сказал я, не понимая даже, что подыгрываю ей.
Наташа, чуть покосившись на меня, стала опять смотреть в темноту, будто хотела различить в ней абрисы знакомых предметов или лиц.
Вдруг кто-то на минутку вышел из бильярдной, зажёг на веранде свет, и снова ушёл.
Теперь электрический свет освещал её профиль и локон её тёмно -каштановых волос, который на контрасте с нежно белой кожей шеи и в этом ракурсе, выглядел почти чёрным. Я почему –то не мог отвести взгляда от её пробора, идущего сухопутной дорожкой посреди этого моря волос. В свете электрической лампы он искрился и блестел, как бриллиантовый путь посреди чащи. Не понимая, зачем это делаю, я протянул руку и коснулся костяшкой пальца её щеки.
Ощутив прикосновение, Наташа склонила в сторону моего пальца голову, будто желая удержать его между плечом и своей щекой. Эта её кошачья нежность не только удивила, СКАЧАТЬ