Английская поэзия: светские иконы прошлого. Борис Сергеевич Гречин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ большим основанием, чем к едальне с радиолой и книжной полкой на стене. Он – антипоэт, потому хотя бы, что движение его ума совершается курсом, противоположным обычному: не от поэтического – к духовному, а от духовного – к поэтическому. Он не только огромен, но и колоссально неудобен, потому что ломает привычные рамки и способы разговора о поэзии – ну, или о религии, если мы считаем, что Блейк – «про неё» в первую очередь, то есть про религию в широком смысле слова: про духовный мир, само существование которого и рождает религию.

      В результате корпус его текстов – «это наименее читаемый корпус [текстов] в английской поэзии в пропорции к его достоинствам»5, как блестяще сказал о нём канадский литературовед Герман Нортроп Фрай (англ. Herman Northrop Frye, 1912 – 1991).

      Блейка можно сравнить – уже сравнивали до меня – с русским православным мистиком Даниилом Андреевым. Слово «православный» я использую с осторожностью: Андреев – «православный мистик» ровно в той же мере, в какой Боэций в «Утешении философией» – «христианский философ». Даниил Андреев был православным человеком, и он же был мистиком, поэтому характеристика безошибочна с формальной точки зрения, но в данном случае слагаемые не производят суммы. Определение «русский писатель» применительно к нему является столь же формально верным и таким же бессодержательным, как и «православный мистик». Несколько лет назад в книжном магазине я случайно обнаружил «Розу мира» в одном из новых изданий с подзаголовком «роман». Какой же это «роман», с позволения сказать? Главная книга Андреева – не больше роман, чем «Божественная комедия» – комедия в современном смысле: это жанровое определение последней раз за разом горько разочаровывает школьников, которые в начале изучения темы наивно надеются, будто им предлагают средневековую версию «Тупого и ещё тупее», или что там сейчас считается образцом комедии.

      Как и «Роза мира», Блейк не умещается ни в один жанр; как и Даниил Андреев, он является камнем преткновения для церкви, в лоне которой родился, для христианства вообще. Что с ними делать, как к ним относиться? Притвориться, что они мелки, ничтожны, не стоят разговора? Не получается. Объявить их сочинения «сладкой сказкой, которую Бог нашептал страдающему поэту в тюрьме»? В случае Блейка не выйдет: он не сидел в тюрьме. Анафематствовать, может быть?

      В отношении Блейка такое решение напрашивается само собой – английский поэт был открыто враждебен Церкви, рассуждая о «дураках, что попались религии в сети».6 Думаю, не один архиепископ чесал себе затылок, размышляя, как бы поднять вопрос об отлучении от Церкви этого остроумца…

      Но не вышло. Во-первых, Англиканская церковь и в принципе не спешила с экскоммуникациями, руководствуясь принципом «Тише едешь – дальше будешь». Если я только не ошибаюсь – верней, если не ошибается СКАЧАТЬ