«Электричество им выключили, что ли?» – пролетело в голове у Любы, пока она моргала от щипавшего глаза дыма.
Ей навстречу выскочил Сан Саныч, да так и застыл, неуверенный, щуплый, словно его уже давно не кормили. Широкая одежда болталась на нем, как на пугале.
В углу раздалось детское хныканье. Оказывается, там сидела Марь Ивановна в длинном вышитом сарафане и укоряющее качала совершенно седой головой, как давеча лес. Мальчик и девочка трех-четырех лет от роду, робко прижимались к старушке. Из-за занавесок в глубине комнаты к малышам выбежала Настя и начала успокаивать.
Люба нахмурилась: «Значит, шла все время позади меня… а пока я заходила в ту грязную дыру, проскочила вперед… Зараза, могла бы окликнуть! Еще разберемся!»
Красотка перевела взгляд к столу. Там сидел кто-то еще, но свеча мешала его рассмотреть.
– Ну, здравствуй, доченька! – раздался глубокий голос, и женщина поднялась из-за стола.
– Маман? – удивленно протянула Люба. – Ты уже приехала?
Потом понимающе кивнула и обвела взглядом комнату, не находя видеокамеры.
«Это же реалити, – подумала прима, – значит, шоу началось».
***
– Ты отчислилась из института или взяла академку? – Сергей обратился к Насте, продолжая прерванный разговор, и только мельком бросил взгляд на оставшуюся посреди дороги Любу.
– Если честно, академку, – призналась Настя, снова краснея. – Хотя маме сказала, что бросила совсем. Никогда не могу решить окончательно.
Актер с реконструктором продолжали свою беседу:
– Ты читал «Майн кампф»? – Николай был удивлен, скорее, неприятно. Презрение к этому выскочке пересиливало даже врожденное дружелюбие.
Но Роман пропустил его взгляд мимо ушей.
– Я осилил несколько глав – занятное чтиво!
– Ты считаешь уничтожение миллионов человек занятным?
Настя услышала обрывки фраз, и ее передернуло. Ни о какой войне она не хотела сейчас слышать и вообще ни о чем плохом. Прогулка была просто великолепной.
Позади послышалось натужное подвывание трансмиссии. Какой-то машине тяжело давался подъём в гору, который недавно преодолели ребята. Наконец легковушка заползла на гребень, елозя колесами в грязи, и облегчённо притихла, только позвякивала под днищем оторвавшаяся железяка.
"Обычная проезжая дорога", – Настя поняла, что уговаривает себя и почти рассмеялась. Действительно, что здесь странного?
В боковом окне мелькнуло лицо водителя – помятое, с трёхдневной небритостью, кирпично-красное от ежегодного загара и неумеренного распития алкогольных напитков. Сощуренные слезящиеся глаза в складках век вцепились в ребят. И чем дальше машина продвигалась мимо группы, тем больше СКАЧАТЬ