Яблочный пирог. Литературная реконструкция. Orange
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Яблочный пирог. Литературная реконструкция - Orange страница 10
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
А про то, что у Вас пять сестер, которым я должна выдать приданое, Вы забыли? А Ваши младшие братья, которым я обязана дать образование? Ими можно пренебречь? Да мы не можем позволить себе провести зиму даже в Петербурге! Это немыслимо дорого, а жизнь за границей ещё дороже, достойная жизнь. Думали было поехать в Германию на воды летом, но доходу оказалось слишком мало. Я все рассчитала и положила, что будет лучше нам всем жить в деревне. А Вам, молодой человек, положено сперва окончить курс в Университете, что тоже обходится мне недешево, а потом уже шляться по Европе.
АЛЕКСЕЙ
Но я уже все обговорил с Александром!
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА
У которого тоже пока нет денег.
СЦЕНА 11. ЗУЕВО
В пять часов пополудни ОТЕЦ семейства готовится к обеду. С утра ещё ничто не успело омрачить его сияющего лица, а мысль об обещанных к столу деревенских перепелках с огурцами и капустою, чиненом сычуге, сморчках и ароматных карасиках приводит его в восторг.
ОТЕЦ
Совершенно позабыл, что мы находимся в деревне. Кричу Архипу: «Donne-moi les boutons de manchette!», – а он стоит, не шелохнется.[30] Кричу громче, а он смотрит, словно глухой. Я в недоумении, он в ещё большем недоумении. И тут я понимаю, что он ни слова не понимает. Пытаюсь найти русское слово для этого… и не могу. Не могу вспомнить.[31]
Он довольно потирает руки, оправляет белоснежные накрахмаленные манжеты и жабо.[32]
Однако пора уже и за стол отведать ботвиньи!
Семейство (ОТЕЦ, МАТЬ, БРАТ и СЕСТРА) чинно занимает места за столом, на котором уже красуются пряженцы, сочни и говяжий студень с чесноком. Дворня суетится, бегут в ледник за багренцом.
ОТЕЦ
Похожий, но обратного свойства случай произошел у меня недавно на Мойке в Санкт-Петербурге, где обедал я у де Местра.* Они, кстати, собирались в Италию, плечо у него всё болит. Так вот, перед обедом садится Ксаверий Ксаверьевич за стол, как подобает истинному лютеранину, читает перед обедом Pater Noster… и я за тем же столом, а Pater Noster по-французски язык не поворачивается произнести.** Я начал по-русски «Иже еси на небеси!» Смотрит де Местр на меня и говорит: «Думал, что ты, Сергей Львович, любитель французской кухни, а тебе, оказывается, надобно русскую подавать.»
Все смеются.
Де Местр переводит Крылова на французский, это уморительно смешно, как говорит Александр.
Однако ж где он? Обещался к обеду быть.
* https://ru.wikipedia.org/wiki/ Местр, _Ксавье_де
** Pafer Nosfer – Отче Наш.
МАТЬ
Если обещал, значит, будет.
ОТЕЦ
А это что? Вода брусничная? Я же давеча велел не наливать её больше, у меня от неё несварение.
МАТЬ
Друг мой, свою великолепную речь о СКАЧАТЬ
Автор «попросил» устами Сергея Львовича подать ему запонки, но в их роли могла быть любая вещь.
Реальные события, которые прослеживаются по письмам наших персонажей, всегда диктуют определенную хронологию. Однако она не всегда укладывается в драматургию повествования. Для целей усиления драматургии автор повествует иногда немного против последовательности происходившего, однако суть остается неизменной. Увы, но никаких вольностей и фантазий сюжет не допускает.
Как ни велик был соблазн представить Сергея Львовича аристократом, который даже в деревне ходит в белых накрахмаленных перчатках и снимает их только перед обедом, это оказалось невозможным. Увы, выяснилось, что Сергей Львович не любил и не носил перчатки! И такие роковые детали, которые грозят обратиться непростительной ошибкой, подстерегают нас на каждом шагу. О. С. Павлищев в воспоминаниях о семействе Пушкиных зафиксировал следующее: «Сергей Львович Пушкин (отец А. С. Пушкина), он не любил носить перчаток и обыкновенно или забывал их дома, или терял. Явившись однажды ко двору, на бал, он чрезвычайно смутился и даже струсил, когда государь Павел I Петрович изволил подойти к нему и спросить по-французски: «Отчего Вы не танцуете?» – «Я потерял перчатки, Ваше величество». Государь поспешно снял с руки своей перчатки и, подавая их, ободрительным тоном сказал: «Вот Вам мои», – взял его под руку и, подведя к одной даме, прибавил: «А вот Вам и дама»». Это говорит нам многое также о положении семейства Пушкиных при дворе.