Семь лет до декабря. Белые кресты Петербурга. Мила Сович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но я бы очень желал, чтобы вы выказали все возможное усердие перед публикой.

      Девочки притихли. Катя старательно расправляла платье. Когда князь отошел, Верочка покосилась на нее с подозрением.

      – Нет, уволь, Катенька, ежели ты так волнуешься…

      – Я не волнуюсь, – возразила Катя и присела, чтобы спрятать лицо. Развязала и стянула туфельку, несколько раз согнула в руках, разминая плотную кожаную подошву. Обулась, перемотала ленты на щиколотке и попробовала приподняться на пальцы, как учил Дидло по примеру итальянки Анджолини и великой mademoiselle Gosselin-старшей.

      – Волнуешься!

      – Веруня, не надо, я, право, спокойна.

      – Нет, ты боишься! – взвизгнула Верочка и нервно заломила руки. – Боишься, я же вижу!

      – У тебя здесь нитка из подола торчит, – прервала ее Катя. – Повернись, я завяжу аккуратно, отпорется – долгов много будет, а у нас и так денег нет.

      На эту шутливую манеру ушли ее душевные силы без остатка, и когда она вышла на середину зала и поклонилась, ей казалось, что она вот-вот упадет в обморок, а взглянуть на гостей было решительно невозможно. Как танцевала, она не помнила, какие чувства должна была внушить и выразить – позабыла, вдобавок допустила несколько ошибок. Отрывок партии Амура из «Зефира и Флоры» был не из сложных, и суровый Дидло не простил бы ей на репетиции безобразия, но князь Шаховской только кивнул и взглядом велел поклониться гостям.

      Катя, точно сомнамбула, повернулась, поклонилась – как ей казалось, ужасно неловко – и, выпрямляясь под аплодисменты, встретила взгляд Милорадовича, сердечный и ласковый.

      – Бис! – сказал генерал-губернатор и подтолкнул локтем генерала Остермана. Тот, видимо, удивился, но поддержал, а там закричали и другие гости, захлопали громче.

      Катя вспыхнула до ушей, но Шаховской нахмурил брови – она встала в позицию, поднимая руки, и почувствовала вдруг, что ей уже не страшно, а весело, и она может, как истинный Амур, на деле поражать сердца этой великосветской публики меткими стрелами любви. Повторить ей довелось всего несколько па – сколько сыграли музыканты по молчаливому жесту князя, но раскланялась под аплодисменты она свободно и вприпрыжку умчалась за дверь, будто у нее выросли волшебные крылья.

      – Хороша, – заключил Остерман, поправляя очки.

      Милорадович повернулся к нему.

      – Значит, одобряете?

      Остерман прищурился.

      – Что именно?

      – Катенька – в некотором роде моя protégé26. Я и князя упросил, чтобы она нынче эту партию представляла.

      – Странные у вас protégés, Михайла Андреич! – рассмеялся Остерман. – Я бы понял, если бы она Флору представляла или другую какую заглавную партию, а здесь…

      – Бог мой, Александр Иваныч, Флору ей танцевать рановато! А вот кого выпустить Амуром в Большом театре – Шарль Иваныч думает как раз. И про Катю тоже.

      Остерман сложил очки и устало потер висок.

      – Ежели Дидло сам про нее думает, какая СКАЧАТЬ