Встала я, значит, в дверях. Слезы отираю и смотрю на них, на наследников, как в первый раз, как со стороны. И картина, скажу я вам, открывалась мне грустная.
Тот случай, когда из количества не получилось качества. Вроде бы и не плохие, но какие-то неудачные.
Игорь с самого начала в бизнес подался, но бизнесмен из него (по словам его же матери), как из дерьма пуля. Двадцать лет барахтается, а на ноги так и не стал.
Пётр в мать пошел. Многолюб и многоженец. С одной разницей – у Агаты от браков прирастало (и не только детьми), а из Петеньки каждая последующая жена изымала предпоследнее. Теперь, всё что у него есть – это комната в коммуналке, правда, малонаселенной, и неплохая зарплата, но из неё всё ещё приходится платить алименты младшему спиногрызу.
Пашка – барин. То густо, то пусто. То на ипподроме выиграет, то в карты проиграет.
Полина. Что Полина? Мужнина жена. Муж староват, жадноват и жену не балует. По три года в одном и том же пальто ходит, а шуба, так ей вообще уже лет десять. Её даже на хранение в ломбард в этом году не взяли.
Вот сидят эти «дети» в кружок.
Такие родные, такие знакомые лица. И вдруг, у меня, как слезами, пелену с глаз смыло, и увидела я то, чего не видела до сих пор.
Агашины дети, эти ангелочки, над которыми я вечно проливала слезы умиления, купая и пеленая их, теперь уже сами обрюзгшие, полуплешивые, с седыми висками и сутулыми спинами – старые люди. Они, как и большинство стариков, к смерти относятся с равнодушием, с безразличием, что ли. Ни слезинки, ни скорбинки в их лицах. Спокойное ожидание.
Игорь краем глаза увидел входящую в комнату следовательницу, быстро положил телефон экраном вниз и попытался встать, но она, как учительница в классе, жестом его осадила.
– Господа, – сказала она, придвигая стул ближе к столу и доставая бланки допросов. У всех есть при себе документы?
Все дружно закивали головами.
– Прежде всего, должна вас спросить: посмотрите по сторонам, всё ли на местах, ничего не пропало?
Они, как по команде, обернулись к стеклянной витрине с «кружевницами». Фигурки вот уже почти семьдесят лет стояли в строгом порядке мизансцен, выстроенных фантазией моей дорогой, усопшей подруги. Поющие с поющими, танцующие с танцующими, читающие или играющие на музыкальных инструментах стояли своим отдельны кружком.
– Да вроде бы всё на местах.
– Что-либо ещё? Ничего необычного не замечаете? Нет? Что ж, это дает нам возможность исключить версию ограбления. Возможно, конечно же, кто-то и вошел в дом. Ваша мать на шум спустилась вниз. Судя СКАЧАТЬ