После оставления Москвы русскими партизанское движение приняло широкий размах. Из самой регулярной армии для дезорганизации действий в тыл противника было выделено 36 казачьих, 7 кавалерийских и 5 пехотных полков. Командование снабжало их оружием и боеприпасами. Некоторые из отрядов насчитывало по несколько тысяч человек и имели даже артиллерию, такие как под командованием кадровых офицеров – А. Н. Сеславина, А. С. Фигнера, Д. В. Давыдова (поэта). Армейским подразделениям большую помощь оказывали также и действительно партизанские крестьянские отряды под началом Фёдора Потапова, Ермолая Четвертакова, Герасима Курина, старосты Василисы Кожиной. (Следует учесть одну особенность, что партизанами тогда считались участники вооруженной борьбы на территории занятой противником, а в современное время – действующие в составе добровольных отрядов).
Кроме постоянных партизанских вылазок французы терпели урон и от регулярных частей русской армии. На юге 2-й резервный отдельный корпус Ф. Ф. Эртеля еще 3-го и 4-го сентября успешно провел наступательные операции при Глуске и Горбачеве. П. В. Чичагов в сентябре оттеснил войска К. Ф. Шварценберга и Ж.-Л. Ренье за Буг, в октябре же продолжил наступление в Белоруссии, заняв Каменец и Высоко-Литовск. На севере 1-й корпус П. Х. Витгенштейна 6 октября атаковал объединенные 2-й и 6-й корпуса французов под командованием Л. Г. Сен-Сира и после двухдневного сражения 7 октября взял Полоцк. Все же это были локальные бои, не приносящие большого вреда Наполеону. Тем не менее, запас провианта, взятый из Москвы Наполеоновской армией, частью был съеден, а большею частью потерян или отбит партизанами и казаками. Поживиться хоть чем-нибудь на самой дороге и на окрестности 15—20 км французам было нечем. «До Орши нам приходилось итти по настоящей пустыне, так как направо и налево от дороги вся местность была вытоптана, обглодана и опустошена»109 – вспоминали сами французы. После Малоярославца они по собственному их признанию «питались лишь кониной; иногда им перепадало немного скверной вареной говядины, но доставалась она только тем, кто занимался мародерством, а остальные питались только жареной кониной, т.е. павшими на дороге лошадьми. Их разрубали на части еще до того, как они издыхали»110. Французы спешили к Смоленску, где ожидали найти изобилие провианта, возможность отдыха и кадрового пополнения. «На этот город были с надеждой устремлены глаза всех, все горели желанием поскорее добраться до него, в полной уверенности, что за его стенами прекратятся все наши бедствия. Слово „Смоленск“ переходило из уст в уста»111 – вспоминали ветераны «Великой армии».
Наполеон разделил свою армию на 4 колонны, которые находились друг от друга в полудневном переходе. Первой шла гвардия, замыкающей – линейный корпус Л. Н. Даву. К Смоленску продвигались СКАЧАТЬ
108
Русские полководцы. М. И. Кутузов. Сборник документов и материалов. Том IV. Часть 1I. Под ред. Л. Г. Бескровного. Москва, изд. Министерства Обороны Союза ССР, 1955, стр. 299.
109
Арман де Коленкур. Мемуары. Поход Наполеона в Росси. Москва, Госполитиздат, 1943, стр. 215.
110
Там же, стр. 217. «Я никогда не видел ничего более ужасного, чем эта дорога в течение 48 часов после нашего выезда из Можайска. Страх погибнуть от голода, потерять свои слишком перегруженные повозки, погубить своих лошадей, изнуренных усталостью и голодом, закрывал чувству жалости доступ в людские сердца. Я и сейчас содрогаюсь, когда рассказываю, как кучера нарочно направляли свои повозки по рытвинам и ухабам, чтобы избавиться от несчастных, полученных в качестве дополнительного груза, и радовались „удаче“, когда какой-нибудь толчок освобождал их от того или иного из этих злополучных людей, хотя они наверняка знали, что упавших раздавят колеса или изувечат лошадиные копыта. Каждый думал о себе, только о себе. Людям казалось, что их жизнь зависит от сохранения их маленькой повозки, в которой находится немного продовольствия, и они приносили в жертву жизнь 20 человек, чтобы уберечь жалкую клячу, которая тащила последние оставшиеся у них „сокровища“. Все тешили себя надеждой, что дальше можно будет найти продовольствие, но, за исключением нескольких крупных городов, вроде Смоленска, где имелись кое-какие склады, продовольствия не оказывалось нигде. Лошадей кормили сеном и гнилой соломой, оставшимися на старых бивуаках, если не отправлялись искать фураж на расстояние по меньшей мере одного лье от дороги с риском быть захваченными и убитыми» (С. 216).
111
Французы в России. 1812 год по воспоминаниям современников-иностранцев. В трех частях. Часть I—II. Сост. А. М. Васютинский, А. К. Дживелегов, С. П. Мельгунов; предис., комент., указ. А. М. Савинова. Москва, Задруга, 2012, стр. 571.