Нормальных дров для отопления Иванов не мог достать уже второй месяц. Ордера на дрова и уголь полагались только семьям рабочих и служащих. Иванов ни в одну из этих категорий не попадал. Приходилось выкручиваться, надеясь только на себя. В топку шло все, что могло гореть. Деревянного забора хватило лишь на декабрь. Затем пошли в дело старые ящики и бочки из подвала. Удалось договориться с дворником Мустафой, что бы он на следующей неделе за два фунта гречки, еще остававшейся от старых запасов, распилил на дрова старую липу, стоявшую во дворе. По подсчетам липы должно было хватить до марта. Вероятно, незавидная судьба ожидала и мебель.
Отложив книгу в сторону и, косясь в сторону кухни, Лизонька нарушила тишину.
– Марфа Никитична, когда приходила обед готовить, рассказывала, что на Страстном бульваре вчера опять перестрелка была. Вроде, как несколько человек убили. То ли бандитов, то ли чекистов… Жуть!
Иванов повернулся к дочери. – Надо было бы тебе отсюда вместе с матерью, да с Лешей тоже в Париж уехать.
– Папенька, вы ведь не уехали? Как же можно Вас одного оставить?
– Я, это другое дело. Нельзя же все бросить и уехать. Приедешь потом, а ничего нет. А смутное время рано или поздно кончится. В России уже были восстания и бунты, но потом все улаживалось. Так и сейчас…. Все будет хорошо.
– Все будет хорошо, тянется несколько лет…
– Да и на барахолках только в такие времена можно найти поистине уникальные вещи. Посмотри, это складень пятнадцатого века. Я на Сухаревке обменял его на фунт пшенки. За последнее время я на толкучках столько ценных вещей купил и обменял…. Один только нож, византийской эпохи, что стоит…
Девочка кивнула головой в сторону кухни. – Интересно, а долго они у нас жить будут?
Иванов после паузы неопределенно пожал плечами. Раздался звук разбившейся чашки. Хозяин с лампой пошел на кухню, где в темноте находились чекисты Зустер и Караваев. Зустер смущенно держал в руках осколки от разбитой кружки. – Вот… Вы уж извините. Попить хотел… Темно…
Иванов тактично успокоил чекиста. – Да, что уж… Ничего страшного…
У входной двери раздался звук колокольчика. Все на мгновение замерли. Чекисты достали наганы и жестами показали, что бы Иванов шел открывать дверь, но тот медлил. Было видно, что он боится. Жестами Зустер показал, чтобы тот не волновался. Иванов вышел из кухни и направился к входной двери, у которой вновь зазвучал колокольчик. Антиквар, собравшись с мыслями, СКАЧАТЬ