Шиллинг на свечи. Джозефина Тэй

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ таким тоном, будто его безмерно удивила неосведомленность Гранта.

      – Да? А откуда она?

      – Уроженка Ноттингема.

      – Но все говорят о ней как об американке.

      – Факт есть факт. Родилась в Ноттингеме и школу там окончила. Говорят, потом работала на кружевной фабрике, хотя тут за правду не поручусь.

      – Я и забыл, что вы киноман. Давайте выкладывайте, что вам еще о ней известно.

      – Как вам сказать, я знаю только то, что вычитал в таких журналах, как «Мир кино», «Фото» и прочих. Они, конечно, печатают массу всякой чепухи; с другой стороны, часто публикуют самые интимные факты – только чтобы привлечь читателей. Она не любила давать интервью. Каждый раз излагала события своей жизни по-новому. А когда ей на это указывали, говорила: «Ну, прошлый рассказ у меня вышел очень скучный! Я придумала поинтереснее». Каждый раз не знали, чего от нее ждать. Все объясняли ее темпераментом.

      – А вы бы это иначе объяснили? – живо спросил Грант, чей слух всегда чутко схватывал любую еле заметную интонацию.

      – Пожалуй, да, иначе. Мне всегда представлялось, что это ее средство самозащиты. Понимаете, люди ведь только в том случае могут причинить вам боль, если они хорошо знают ваши слабые места. А коли они не знают, кто вы есть на самом деле, то вы сами можете ими вертеть как вздумается, а не они вами.

      – Бывшая работница кружевной фабрики, которая сумела пробиться в кинозвезды, вряд ли могла остаться легкоранимой.

      – Как раз потому она и была такой, как там вы ее сейчас назвали, что вышла из работниц. Ее карьера была головокружительной: каждые полгода она оказывалась уже в ином, новом для нее мире. А это требует железной выдержки. Это все равно как ныряльщик, когда он стремительно поднимается из глубины на поверхность: приходится все время приспосабливаться к меняющемуся давлению. Нет, я думаю, ей необходима была раковина, куда она могла спрятаться, – и пусть все теряются в догадках, где она на самом деле.

      – Оказывается, вы были ее фаном, Вильямс?

      – Точно, был, – коротко ответил Вильямс, и его розовые щеки еще чуть-чуть порозовели. Он в сердцах шлепнул джем на огромный кусок хлеба. – И я не успокоюсь, пока не защелкну браслетки на руках парня, который это сделал.

      – У вас есть соображения, кто это мог быть?

      – Вы, конечно, можете на меня обижаться, сэр, но, по-моему, вы упускаете из виду человека, у которого явно был мотив.

      – Кого это?

      – Джейсона Хармера. Чего он тут вынюхивал с утра пораньше?

      – Приехал из Сэндвича. Там ночевал на постоялом дворе.

      – Это он так говорит. Местная полиция это проверяла?

      Грант сверился со своими записями:

      – Вроде бы нет. Он давал показания до того, как нашли пуговицу, тогда еще никто ни о чем не подозревал. А потом все сосредоточились на Тисдейле.

      – Мотив у Хармера достаточно серьезный. СКАЧАТЬ