Борис Гарбузов, 4 марта 1996 г.
Графомания и тусовка
Написано во время первого визита из Канады в Харьков.
Поэзия и рутина, либидо и тоска. Авторы текстов и прочего получались только в тусовке, говоря на ее языке. Вокруг Гребенщикова толпа богемно-хипового толка. Библия – оплот религиозной тусовки. Математики состязаются, физики шутят. И в тусовке рано или поздно появляется духовный перманент в виде текста. Если тусовка умирает, ее тексты умрут почти наверняка. Если нет – их называют классикой. Я – графоман. Таких много. Профессионал – человек, устойчивый к тусовкам. Я не стал текстовой основой ни для одной тусовки. Я всю жизнь создавал картины, стихи, научные тексты. Студенты почитывали наши с Бахтигозиным тетради. Моя аспирантская деятельность вызывала подчас споры и общие дела. Я влиял на мир. Но мою диссертацию читал разве что Данник. Сейчас моя аудитория – несчастный имейл. Мои рисунки плачут, мои дела в чужих руках, мои фотографии в четырех стенах, мои стихи на полке, мои ученики разбежались, моя любовь на войне, мои статьи забыты, мои фильмы во тьме, мои воспоминания далеко. Но я породил радость, я посеял войну, я выучил счастье, я знаю секреты, я видел огонь, моя кровь продолжается.
Борис Гарбузов, 1995.
Великий обман от тех, кто нас вдохновляет
Написано в период жизни с Вадиком у бабки в подвале на 22 авеню. Семья уже разваливалась, я был занят академическими занятиями с ребенком, пребывал в полной карьерной дезориентации и предпринимал высокие творческие эксперименты.
Как долго ищем мы тех, кто нас не обманет, чтобы обмануться еще. Гребенщиков, Парамонов, Фрейд, Ницше… Куда уж чище. Я выбирал их для поддержки в вербальной мастурбации. Я продвигался по лестнице рафинирования последней, но редко решался всерьез, как Ницше, провозгласить созерцание основным делом своей жизни. Отходя от дел, я, во-первых, всегда боялся остаться без обеда, а во-вторых, отдалялся от секса и тусовки. А перечисленные вдохновители сочетали полезное с приятным. Ницше, например, зовя в пустыню, в пустыне не жил, а строил на подобной мастурбации и карьеру, и тусовку, преподавая в университете и издавая книги. Вот и обман его нарочитого провозглашения окаменевания в вечности. Гребенщиков втягивает слушателя в богемность, аристократию дворников и сторожей. СКАЧАТЬ