– Не смей допускать повторения подобного, или я займусь тобой сам.
Сказано не мне, потому, что вижу, как нервно дёрнулся кадык Уолтера.
Он воспринимает это как разрешение и теперь смотрит так, словно готов разорвать меня голыми руками.
В страхе пячусь назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в прохладную стену.
Защищаюсь, размахивая пластиковой бритвой: раз за разом, резко и быстро, наотмашь и во все стороны.
– Не подходи, – ору до хрипоты Уолтеру, пока ОН бесстрастно наблюдает. – Не прикасайся! Не трогай меня, чёрт возьми! Клянусь, я когда-нибудь отрежу тебе яйца!
Я могу лгать, но это не его собачье дело.
На мои угрозы Уолтер лишь фыркает, и этот звук отдается эхом в мёртвом воздухе, а потом он легко меня «обезоруживает», затыкает мне рот одной рукой, а другой хватает за волосы и тащит прочь от входной двери к лестнице, ведущей в подвал.
Удушливый аромат сандала и корицы тут же застревает в носоглотке. Меня сейчас вырвет.
Сопротивляюсь, кусаюсь, брыкаюсь и извиваюсь, силясь вырваться из захвата. Но, как только мы оказываемся подальше, его напряжённая ладонь оставляет мой рот в покое и перемещается на моё горло, сжимая его с обеих сторон. Я ощущаю острый недостаток кислорода и силюсь сделать вдох. Безрезультатно.
Единственная мысль на задворках сознания: «Сейчас сдохну!».
Единственный и теперь знакомый голос вдогонку: «Увидимся позже, Ева».
Глава 4
Ева
В ту ночь меня опять накачали таблетками.
Не знаю, что они мне дают, но препарат оказывается очень действенным. Я в медикаментозном мороке, что в нём, – так сразу и не поймёшь, но боли нет; я чувствую себя спокойнее и даже счастливее.
Пахнет дождём.
В комнате стоит тяжелый запах мокрой земли и сырых листьев. Я лежу в постели, на боку, подтянув к себе колени. Спиной к окну, но отчего-то точно знаю, что оно открыто. Оставаясь с закрытыми глазами, делаю глубокий вдох. И ещё один. Медленно втягиваю трепещущими ноздрями влажный воздух, плотно сжав зубы. С тихим стоном поворачиваюсь, чтобы уткнуться носом в подушку.
ОН сдержал обещание.
Подходит так бесшумно, что я вздрагиваю от первого прикосновения.
Его шепот бессловесен.
Руки, нежно касаясь, скользят по моей спине и прикладывают что-то тёплое и пощипывающее к тем частям моего тела, на которых есть ссадины.
Осторожно дует. И даже этот слабый поток воздуха начинает охлаждать кожу, что создает лёгкий обезболивающий эффект.
Ласков со мной. Целует моё лицо: лоб, нос, щёки, скулы; невесомо, едва касаясь. И я, находясь под фармацевтическим наваждением, практически забываю, что именно ОН это сотворил. Так же, как и Уолтер – это его рук дело.
Кажется, что если сейчас одними губами скажет всего одно слово «каюсь», то я оправдаю его. Сама найду для СКАЧАТЬ