Прохожу по мосту, затем по старой брусчатке, вьющейся сквозь ивовые заросли, и выхожу на улицу. Дома здесь похожи на склады или казармы: низкие и длинные, из старого кирпича, с маленькими квадратными окошками. В окнах сиротливый белый тюль на черном фоне, в одном – яркое красное пятно герани. Мне всё это кажется грустным, и флюгера, поскрипывая, медленно поворачиваются в бесконечном голом холсте над головой.
Но, проходя по улице, я замечаю, что люди и здесь счастливы. Взрослых, правда, немного: старичок с папиросой, сидящий на лавочке у распахнутой деревянной двери. Молодая женщина с черными волосами и веселым румянцем, несущая ведро с углем.
Но больше всего детей: всех возрастов, мальчики и девочки, все с длинными волосами и в самом разномастном тряпье. Они смотрят на меня настороженно, но в то же время с явным превосходством.
Тут я догадываюсь, что моя одинокая фигура на мосту – а может еще и на той стороне набережной – была давно замечена зоркими дозорными. Я шел под внимательными взглядами, и при моем приближении стихали игры и разговоры, а дети расходились по сторонам, пряча в карманы рогатки и перочинные ножики. А я шел себе и не замечал. Улыбаюсь этой мысли – и тут же всё вокруг оживает.
С пронзительным хоровым – Уи-и-и-и-и-! – трое мальчишек бросаются в погоню за светловолосой девочкой, длинные гривы всей четверки летят вслед за ними, как струи ветра. Еще одна стая проносится мимо меня, обдавая дерзкими и холодными запахами талого льда и палых листьев. Где-то стучат в жестяной барабанчик, на улице вдруг появляются кошки, воробьи и кудлатый серый пес.
Явление ворон более драматично – я не замечал их, пока, вспугнутые выстрелом из рогатки, они не взметнулись с кроны, возмущенно и угрожающе каркая.
Думаю, не затеяно ли всё это торжество ради меня, и иду дальше.
Улица называется «Красной» и действительно такова: красный кирпич стен, порыжелые от ржавчины железные крыши, на деревянных дверях и ставнях висят грозди сухой рябины.
Красная улица, если верить карте, пересекается с Фельдшерской. Прохожу небольшой импровизированный рынок (в деревянных ящиках – сверкающая чешуей мелкая рыба, присыпанная солью и сухими травами, маленькие мороженые яблоки, черный хлеб) и выхожу на Фельдшерскую.
Улица начинается с мрачного закопченного здания с сухим палисадником и чугунной оградой. На двери белая табличка с черными буквами – «Больница». Под нее заложено несколько ветхих желтоватых листков, дрожащих на ветру.
Сворачиваю, прохожу мимо. Следующий дом оказывается пронумерован 7м. Мне нужен 5й. Оборачиваюсь – позади больница. И на торце, действительно, висит табличка: 5.
Почему здесь располагается редакция «Искры»? И почему улица начинается с пятого дома?
Иду обратно, прохожу через палисадник, неуверенно стучу в дверь. На желтых листках за табличкой выцветшие чернила, мелкий убористый почерк. СКАЧАТЬ