Педагогическая поэма. Полное издание. С комментариями и приложением С. С. Невской. Антон Макаренко

Чтение книги онлайн.

      Митягина необходимо было удалить как можно скорее. Для меня было уже ясно, с этим решением я непростительно затянул и прозевал давно определившийся процесс гниения нашего коллектива. Может быть, ничего особенно порочного и не было в баштанных делах или в ограблении пасеки, но постоянное внимание колонистов к этим делам, ночи и дни, наполненные все теми же усилиями и впечатлениями, знаменовали полную остановку развития нашего тона, знаменовали, следовательно, застой. И на фоне этого застоя для всякого пристального взгляда уже явными сделались непритязательные рисунки: развязность колонистов, какая-то специальная колонистская вульгарность по отношению и к колонии, и к делу, утомительное и пустое зубоскальство, элементы несомненного цинизма. Я видел, что даже такие, как Белухин и Задоров, не принимая участия ни в какой уголовщине, начинали терять прежний блеск личности, покрывались окалиной. Наши планы, интересная книга, политические вопросы стали располагаться в коллективе на каких-то далеких флангах, уступив центральное место беспорядочным дешевым приключениям и бесконечным разговорам о них. Все это отразилось и на внешнем облике колонистов и всей колонии: разболтанное движение, неопрятный и неглубокий позыв к остроумию, небрежно накинутая одежда и припрятанная по углам грязь.

      Я написал Митягину выпускное удостоверение, дал пять рублей на дорогу – он сказал, что едет в Одессу, – и пожелал ему счастливого пути.

      – С хлопцами попрощаться можно?

      – Пожалуйста.

      Как они там прощались, не знаю. Митягин ушел перед вечером, и провожала его почти вся колония.

      Вечером все ходили печальные, малыши потускнели, и у них испортились движущие их мощные моторы. Карабанов как сел на опрокинутом ящике возле кладовки, так и не вставал с него до ночи.

      В мой кабинет пришел Леший и сказал:

      – А жалко Митягу.

      Он долго ждал ответа, но я ничего не ответил Лешему. Так он и ушел.

      Занимался я очень долго. Часа в два, выходя из кабинета, я заметил свет на чердаке конюшни. Разбудил Антона и спросил:

      – Кто на чердаке?

      Антон недовольно повернул плечом и неохотно ответил:

      – Там Митягин.

      – Чего он там сидит?

      – А я знаю?

      Я поднялся на чердак. Вокруг конюшенного фонаря сидели несколько человек: Карабанов, Волохов, Леший, Приходько, Осадчий. Они молча смотрели на меня, Митягин что-то делал в углу чердака, я еле-еле заметил его в темноте.

      – Идите все в кабинет.

      Пока я отпирал дверь кабинета, Карабанов распорядился:

      – Нечего всем сюда собираться. Пойду я и Митягин.

      Я не протестовал.

      Вошли. Карабанов свободно развалился на диване. Митягин остановился в углу у дверей.

      – Ты зачем возвратился в колонию?

      – Было одно дело.

      – Какое дело?

      – Наше одно СКАЧАТЬ