День мертвых. Майкл Грубер

Чтение книги онлайн.

      Мардер развернулся в кресле и окинул взглядом свой кабинет, размышляя о том, какую же невероятную уйму времени провел в этих стенах. Две из них, примыкавшие к его столу, были выкрашены в бледно-желтый. В одну встроено промышленных размеров окно с видом на Уорт-стрит. Стена за его спиной, как и другая боковая, была кроваво-красной. Этот участок кабинета раньше принадлежал Чоле. Мардер обходился элегантным столом из стали и розового дерева и ортопедическим кожаным креслом, которое можно было как угодно подстраивать под себя при помощи маленьких колесиков и рычажков. Она же работала за антикварным столом со сдвижной крышкой и ячейками для бумаг, который Мардер подарил ей на пятую годовщину («деревянную» свадьбу). Сидела Чоле на старом офисном стуле, который нашла на тротуаре в дни их бедности; сиденье было обито цветастой тканью в стиле мексиканских серапе[3]. Часть стены над столом отводилась под толстые пробковые панели, к которым она крепила семейные фотографии, афиши, всяческие диковинки, найденные во время прогулок, комиксы, вырезки из мексиканских газет и журналов. Например, заметку об убийстве ее отца и матери. И снимок этого самого отца, Эстебана де Аро д’Арьеса, молодого и улыбчивого, с четырехлетней дочерью на руках.

      Она занималась этим долгое время, и со временем пробковая доска стала палимпсестом ее жизни в изгнании. За три года, минувших со смерти Чоле, к этой поверхности никто не прикасался. Мардер давно уже не подходил к ней, но теперь решил хорошенько рассмотреть. С одной стороны панели висел блестящий плащ тореро, с другой – здоровенное распятие; серое, окровавленное, перекошенное, страдающее тело было приколочено к грубому деревянному кресту настоящими железными гвоздями. Казалось, его ваяли с натуры – а поскольку изготовили распятие в Мичоакане, это было вполне возможно. В ее родных краях случалось много странного.

      Он снял с панели заметку об убийстве. Ее грубо вырвали прямо со страницы «Панорамы дель Пуэрто» – была в Ласаро-Карденасе такая газета; на том же клочке бумаги жена Мардера написала строчки из стихотворения Октавио Паса, посвященного расправе со студентами в 1968-м. Он перевел их про себя: