Ричард Третий и Генрих Восьмой глазами Шекспира. Александра Маринина

Чтение книги онлайн.

      – А почему тогда вы плачете и приговариваете: «Кларенс, бедный мой сыночек»?

      – Почему называете нас горькими сиротками, если папа жив? – подхватывает Дочь.

      – Да нет же, внучата мои милые, я плачу не о вашем папе, а о короле, он ведь очень болен и он тоже мой сын. Какой смысл плакать о том, кого уже нет? Слезами его не вернешь.

      Опрометчивая фраза, и умненький Сын ее не пропускает.

      – Значит, бабуля, наш папа все-таки умер… И виноват в этом наш дядя-король. Я помолюсь и попрошу боженьку, чтобы он наказал короля за это.

      – И я тоже помолюсь, – поддакивает Дочь.

      Герцогиня останавливает их благие порывы:

      – Не надо так, дети! Не надо так говорить. Вы еще слишком маленькие и не понимаете, кто на самом деле виноват в смерти вашего отца.

      – Мы все понимаем! – уверенно заявляет Сын Кларенса. – Нам добрый дядя Глостер все рассказал и объяснил. Это плохая злая королева наговорила королю про нашего папу, а король послушался и отправил папу в тюрьму. Дядя Глостер так плакал, когда рассказывал! Ему так жалко было папу! Он меня обнимал, целовал и обещал любить как собственного сына.

      Герцогиня хорошо знает цену своему младшему сыну Ричарду и не обольщается.

      – Ложь всегда прикрывается лаской, а порок притворяется добродетелью, – вздыхает она. – Ричард – мой позор, не пойму только, в кого он такой уродился. Уж точно не в меня.

      Мальчик удивляется:

      – Бабушка, ты хочешь сказать, что наш дядя говорит неправду?

      – Да, мальчик мой.

      – Я тебе не верю.

      За сценой раздается шум, входит королева Елизавета с распущенными волосами; за нею Риверс и Дорсет, то есть брат и старший сын от первого брака.

      Королева в исступлении рвет на себе волосы и с рыданиями сообщает, что король Эдуард Четвертый скончался. Герцогиня выражает соболезнования и описывает свои страдания:

      Королева Елизавета

      – Я тоже скорблю, ведь Эдуард не только твой муж, он – мой сын. Какая горестная у меня судьба!

      Сначала я оплакивала мужа, но у меня оставались сыновья, и теперь двое из троих мертвы. Остался только один, на которого глаза б мои не глядели! Ты овдовела, но у тебя остались дети, они тебя утешат, а у меня после потери мужа судьба отняла то, что меня поддерживало, две мои подпорки: Эдуарда и Джорджа.

      Твои страдания, Елизавета, практически ничто по сравнению с моими.

      Интересно, это так принято было в те времена – сразу «включать бухгалтера» и начинать оценивать баллами чувства и подсчитывать, у кого чего больше или меньше? Кстати, еще одно любопытное наблюдение: у Сесилии Невилл и Ричарда Йоркского было ведь четыре сына, а не три. И нам об этом неоднократно напоминали на протяжении всего первого акта пьесы.

      Куда в стенаниях СКАЧАТЬ