Детство на тёмной стороне Луны. Виталий Матвеевич Коневв

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я находился на деревянной площадке перед магазином, у входа в который всегда стояли женщины, то я начинал смотреть на них. Они замечали.

      – Смотрите, смотрите, как смотрит.

      – Как опытный смотрит.

      Иногда ко мне подходили женщины, наклонялись и спрашивали:

      – Мальчик, ты почему так смотришь?

      Я не знал. Уже в три года я заметил, потому что много раз видел, что те женщины, которые держали руки перед собой, за кисти – очень заботливые мамы. А в восемь…девять лет я понял, почему хорошие мамы так держали свои руки. Потому что ребёнок, хоть и лёгкий, но рука мамы уставала, и мама поддерживала её правой рукой за кисть, сцепляла руки. Из этого движения у мамы появлялась привычка.

      На нашем отрезке улицы ни у одной женщины такой привычки не было, хотя у всех были дети. Женщины держали руки в позиции «смирно» или скрещёнными под грудью, по-мужски.

      Мать привела меня в баню, в женское отделение. И я впервые увидел голых девушек и молодых женщин. Я начал внимательно рассматривать их. Мне было три с половиной года. Девушки ойкали, иные даже прикрывали ладонями и шайками свои лобки и смеялись. Старуха с растянутыми до пояса грудями плеснула на меня горсть воды и, смеясь, басом сказала:

      – У! Бабник будет!

      Молодая бабёнка, про которую бабы на лавке говорили: «Клейма ставить негде!» закричала с надрывом:

      – Ты чо его привела сюда?! Он же всё понимает!

      Я ничего не понимал.

      Стихи я начал сочинять в три года, осенью.

      По улице бежит овечка,

      А за огородом течёт речка.

      А вот ироничный стих:

      За печкой кричит сверчок,

      А под печкой лежит папкин харчок.

      Председатель колхоза Щербатов приказал Матвею подписаться на «партейную» газету «Правда». И нам каждый день почтальонка начала приносить газеты. Мы их рассматривали, раскладывали по комнате, аккуратно и бережно. Мать говорила, поглядывая в окно на улицу:

      – А вдруг придут с проверкой из «полиНКВД».

      Бабы удивлённо осматривали комнату и спрашивали:

      – А чо это у вас такое?

      На нашем отрезке улицы никто не выписывал газеты. Люди были неграмотные. Вероятно, всеобщая грамотность Советского Союза обошла стороной наше село, где люди мечтали и говорили о выпивке, о выпивке и о выпивке…кроме сплетен.

      Газет становилось всё больше и больше. Они мешали нам жить. И мать долго не решалась бросить их в печку, настороженно смотрела в окно, на улицу, о чём-то думала, а потом махнула рукой.

      – А разяби их в рот мать!

      И все сожгла. А потом каждую новую газету использовала для растопки дров.

      Когда мать сидела на своей табуретке, она порой жевала чёрный хлеб. Я всегда подходил к ней, приваливался грудью к её коленке и смотрел, как она ела, или тянулся рукой к куску. Мать сердилась на меня:

      – Прям из горла СКАЧАТЬ