Эдигор пошёл в гардеробную.
– А потом она умерла, мне и пяти не было, – Торий посмотрел на свой стакан и допил брол.
– Да, – донёсся голос Эдигора из гардеробной. – Я сотню раз её просил не гулять под дождём. Но она так любила это делать, что, в конце концов, подхватила воспаление лёгких, чего я так боялся. Эх… она ведь такая хрупкая была: малейший сквозняк – и уже носом шмыгала.
Эдигор вышел из гардеробной с ремнём на поясе, с которого свисал кинжал, и держа в руках чёрный плащ с красной оторочкой.
– Теперь ты знаешь всё; ну, или почти всё, – главнокомандующий накинул на плечи плащ и завязал его шнурок на шее. – Я жизнью, здоровьем и, особенно, положением обязан королевской семье; а самое главное – я дал клятву на Книге Законов. Пойми, неважно, какое решение примет король – я обязан поддержать его и выполнить любой приказ. И ты дашь клятву, когда займёшь моё место. Ты не будешь иметь право нарушить её. А если нарушишь, твоя казнь будет не так страшна, как потеря репутации. И если к тому времени у тебя будут наследники, то по закону – убьют всех. Возможно и жену твою, даже если она будет из гайтов. – Эдигор одёрнул плащ и пошёл к двери. – А теперь иди в свою комнату, приведи себя в порядок и поднимись в зал прощания. Кинжал не забудь. Да, и проследи, чтобы на нашем этаже все двери в спальные покои были открыты всю ночь, некоторые их машинально закрывают; а свечи слуги сами расставят.
Торий неохотно встал, всё ещё переваривая услышанную историю.
– Ещё успеешь обо всём этом поразмыслить, – Эдигор открыл дверь. – Сейчас, займись делом. – Он вышел и захлопнул за собой дверь.
Торий взял стаканы с подлокотников кресел и отнёс их к буфету. Он уставился на графин с бролом. Поставив стакан отца на буфет, Торий взял графин и наполнил свой стакан до половины. Он выпил брол залпом и поморщился, уткнувшись носом в рукав.
В коридорах замка пахло ниолмой. Она росла только на горе Белый Плен и цвела круглый год. Ниолмы издавали тончайший аромат. Некоторым казалось, что они пахнут утром и росой, другим – горной рекой, а кто-то уверял, что они пахнут самым чистым северным снегом. В честь этого цветка и назвали королеву, полагая, что такое имя внесёт в её жизнь доброту и свет. И теперь, весь замок был украшен ниолмами, наспех сорванными целыми мешками и привезёнными с Белого Плена.
В комнате Тория гирлянды этих цветов ниспадали с кресла, рядом с кроватью. СКАЧАТЬ