Маски креативности. Сергей Борисович Куликов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ иначе, но тоже про количество единиц языка. Только там про количество в девять слов, которые используют для описания наименьшего числа.

      Пятый парадокс затрагивает трансфинитные ординалы, точнее порядковый тип вполне упорядоченного множества. Выразим это проще. Каждому множеству можно привязать номер по порядку. Как, однако, быть с множеством самих номеров? Имеет ли оно характер вполне упорядоченного множества, в котором всегда есть наименьшее число или не имеет? Если имеет, то оно должно само быть включено в пересчёт с порядковым номером. Если не имеет, то оно не является совокупностью порядковых номеров.

      Шестой парадокс говорит о наименьшем неопределимом оридинале. Здесь считают не множества, а дроби. Впрочем, суть примерно такая же, как и в пятом парадоксе. Если можно посчитать, тогда не надо считать, если нельзя, то тогда надо вести счёт. Круг замыкается, но это неточно.

      Седьмой парадокс подразумевает, что всякая вполне упорядоченная последовательность имеет ординальное число. Тем самым затрагивается счет в последовательностях с возможного наименьшего из начальных чисел и порядковые номера, которые имеют конечное значение. Всегда можно к конечному значению приплюсовать единицу, и конца счёта не предвидится.

      Ф. Рамсей расширил число парадоксов Рассела до восьми, но нам это не так важно. Важнее, что и Рассел, и Рамсей видели в парадоксах проблему и призывали их разрешать, а через это действие – устранять. Только вопрос заключается в том, что при поиске креативных идей, влекущих креативные решения, вполне возможно, что парадоксы устранять и не надо.

      Вновь вернёмся к случаю определения философии. Уточним, как всё-таки возможно «парадоксально парадоксальное» определение или определённость в суждении о философии. Для ответа на вопрос можно совершить метафорический «оборот головы» и проблесками креативного взгляда окинуть всё то, что было уже сделано.

      В ходе осмысления «опасных связей» между парадоксами и новизной идей, для снижения уровня страха разговор был переведён в русло определений философии. На этом пути обнаружился момент «всеобщей» парадоксальности любого возможного определения. Тем самым выяснилось, что философия выделяет частный аспект некоторого общего или фундаментального знания, изучая вопросы универсальной парадоксологии.

      Между тем философия раскрывает предмет обозначенной полуфантастической науки, в котором сама такая «наука» лишь и может быть поименованной и осознанной. Впрочем, то же относится и к наукам вообще как способам конкретных форм отражения реальности или частных картин мира. Физика олицетворяет природу, а социология – общество, тогда как химия выражает связи, а математика – отношения. Поэтому выходит, что философия есть не что иное, как зеркало для универсального знания о парадоксальности.

      Философии иногда опасаются из-за её связи с малопонятными абстрактными рассуждениями. Парадоксы тоже вызывают страх. Уж не СКАЧАТЬ